Двери нет - раз, дверца в душевой шкаф теперь в трещинах - два, плитка расколота - три, невольник огреб по голове дверью - четыре! Весь пол под слоем воды, грязи и мыла - пять! Что я скажу Шерли?! Хоть бы она задержалась!
- Просто лежи, где лежишь. Я сейчас соберу с пола воду и грязь.
- Не бейте. Я ценный.
- И не собирался, по крайней мере - пока,- ирлинг всхлипнул громче. Чертов сарказм! Угораздило подхватить эту заразу! В проеме кухни материализовался домовой дух и скорбно прицокнул своим языком. И этот туда же!
Как тяжело, оказывается, отмывать пол вручную. Вроде, воды на полу больше нет. Полки сгрёб в кучу и составил в углу. Баночки и скляночки Шерли, благо, остались целы, сколы на их крышках не в счёт. По нынешним меркам, так точно. Из-под горы пуха натекла основательная лужа, черт, он не замерз там? Простудится еще, чего доброго, и сдохнет на радость мне, если рассуждать здраво. И к моему безмерному огорчению, если мне быть честным перед самим собой.
- Эй! Вставай! Дай я под тобой лужу вытру! Видишь, натекло.
Тишина. Сдох он, что ли? Легонько потрепал по крылу. Ирлинг подлетел самым натуральным образом, распахнув крылья, и вмазался головой в потолок. Впрочем, она у него, кажется, не самая важная часть тела. Зря я задрал голову. Он чихнул на меня с потолка и камнем рухнул вниз каяться.
- Лужу вытри, с тебя натекло, хотя, я лучше сам вытру, наверное.
- Я уснул, простите меня.
- Обязательно. Чайник поставь, выпьем горячего чаю, согреешься.
- Сожалею, но я не могу.
- Почему?
- Чтобы произвести чай, калечат множество молодых побегов. Я не могу вкушать оторванные калечные части живого.
Еще пара слов, и чай не смогу пить даже я.
- А что ты тогда ешь?
- Только то, что умерло само по себе.
- Падальщик?
- Да, - меня передернуло. Перед глазами встал образ дохлой коровы и ирлинга, припавшего к ее боку в попытке насытиться. Сейчас меня, точно, вырвет. И это мы еще чай не попили из калечных ростков. - Я ем падшие фрукты и овощи.
- Уф, - я выдохнул носом и ртом одновременно. Образ мух с ирлингом во главе, роящихся над воображаемым трупом коровы, немного померк, - А еще? Молоко там? Мясо? Яйца?
- Молоко только после того, как напьется теленок досыта. Мясо ем только от животных, умерших своей смертью, - образ коровы снова воскрес, - например, я могу есть рыбу изредка, если найду выброшенную на берег. Но это так печально. Яйца я не ем никогда, они олицетворяют начало жизни и солнце. Как можно съесть солнце?