А вот с выходом из воды начались неожиданности.
— Вместе пойдём, — шепнул Вэйт, когда я предложила выйти ему первым или отвернувшись, подождать меня.
Даже запротестовать не успела. Всего одно быстрое движение и я, обхватив ногами талию мужчины, вешу на нём. Руки вокруг шеи сомкнулись сами. Прикасаться впервые к обнажённому мужчине было волнительно и... возбуждающе. Несчастные гормоны, целый день сводящие меня с ума, снова дали о себе знать. И это не осталось незамеченным.
— У тебя снова запах меняется, — хрипло выдохнул лис.
— Вэйт, пусти. Я... сама.
Всевышний, да я не знаю, куда деть себя от смущения. Какой позор! И так знала, что он всё чувствует, но когда не говорил об этом, было не так стыдно.
— Анаэль, посмотри на меня. — Зажмурилась, замотала головой. Хоть сквозь землю проваливайся. — Я никогда тебя не обижу. Клянусь.
Я в панике распахнула глаза, но было поздно.
Магия услышала.
Взметнулись ленты буйным потоком, закружили вокруг нас и плавно окутали оборотня. Забыла, как дышать. Кто? Ну кто в здравом уме в источнике клянётся?! А если он мне на ногу наступит и я обижусь?
— Ты... — у меня ком в горле встал.
— Поклялся и магия приняла, — совершенно спокойно отреагировал лис. Усмехнулся и добавил: — Чувствую себя сумасшедшим. Ты сводишь меня с ума. Твой запах, румянец на щеках от смущения, как ты закусываешь нижнюю губу, когда думаешь, что никто не видит, как прячешь взгляд, пытаясь что-то скрыть. Мне нравится в тебе всё. И если мне нужно поклясться, чтобы ты расслабилась и перестала считать меня мерзавцем, то я готов на это.
— Я не считаю.
— Но ты боишься меня и того, что ко мне испытываешь. Я чувствую твоё желание и с трудом сдерживаю своё. Я уже говорил, что буду добиваться тебя и это не изменится.
— Вэйт... — окончательно растерялась, неготовая к серьёзному разговору. Он же не может говорить правду, так? Меньше суток знакомы.
— Ты снова кусаешь губы, — он мягко улыбнулся и огорошил: — Я тоже хочу.
Моё «что» потонуло в чувственном поцелуе. Лис прикасался осторожно, давая возможность передумать и оттолкнуть. Держал, как хрустальную вазу и не давил, хотя я пятой точкой чувствовала, как касается меня его внушительное достоинство. Чувствовала и сходила с ума.
Волна воды неожиданно обрушилась на наши головы, напугав до икоты.
— Хранитель ругается, — отфыркиваясь, сказал князь. — Идём на берег.