– Тихонов, – ласково сказала Анна Александровна, проходя мимо его парты, – что ты там жуешь, как беззубый старик?
Странно, но факт: эта женщина, которую ненавидела вся школа, включая учителей, была к нему добра. Но осознание этого факта нисколько не могло помочь. Тихонов попытался улыбнуться ей в ответ, и у него получилось, хотя и довольно тоскливо, но сбился ритм. Надо было срочно наладить счёт движений в правильной последовательности.
Всё теперь в мире, и вблизи и вдали, потеряло значение и стало призрачным, почти несуществующим для Тихонова. Цвета растеряли краски, вещи и люди больше не имели к нему отношения. Сейчас значение имел только счёт и больше ничего. Он бы много чем пожертвовал, лишь бы избавится от этой напасти, и не раз обещал Богу всякие сделки, но, видимо, вера его была недостаточна сильна. Да он и не соблюдал свои клятвы, едва тик проходил, как он сразу выбрасывал их из головы.
К концу урока глаза и губы разболелись и воспалились. Он сидел скрючившись, весь в напряжении, так что мышцы на шее стали твердыми, как железо. Семь-пять-четыре-девять-три-девятнадцать. Губы-глаза, глаза-глаза, глаза-губы-глаза, губы-губы. Голова влево, влево. Очень сложная система, всё должно чередоваться в определённом порядке, подчиняясь какому-то закону, которого Тихонов не знал. Ясно было только, что закон этот нарушать нельзя.
– Лёха, какой-то ты синий. Болел? – спросил Денисов.
– Ну а что меня неделю целую в школе не было, как ты думаешь?
– Ясно. То-то ты на ходячего мертвеца похож. Видел сериал?
– Блин, Денисов, отстань.
Тихонову совсем не хотелось быть похожим на ходячего мертвеца. Сегодня математика, он будет сидеть рядом с Гришиной, и ему надо выглядеть великолепно и уверенно. Чтобы, увидев его, она поняла – он тот самый мужчина, и она ужасно по нему скучала.
Пока же надо переждать урок русского, и есть время настроиться. Надежда Павловна писала что-то на доске, колыхаясь вдоль неё всем телом.
О, этот могучий, загадочный русский язык! Чья больная голова придумала твои немыслимые правила расстановки запятых, чтобы то и дело спотыкаться при письме и чтении?! Тихонову казалось, что в большинстве случаев они не нужны, они никак не влияют на смысл, разве что затуманивают его. Текст с ними, как прямая и ровная дорога в пустыне, на которой зачем-то понаделали искусственных неровностей, понаставили знаки повсюду: «неровная дорога», «ограничение 20», «уступите дорогу», «STOP», хотя ни населённых пунктов, ни пешеходных переходов, ни других дорог нет.