Возможно, когда-то эта традиция была живой и
поддерживалась с удовольствием. Но сейчас, притом, что старший брат
моего мужа Николай, женился в третий раз, приводя через год за
последнее время жену все моложе, да и бывшая жена моего мужа тоже
бродила где-то здесь в доме свекрови…
Сейчас эта традиция вылилась в фарс и ярмарку
тщеславия, и меня лично только тяготила.
Я очень нервничала и не знала, за что хвататься. За
телефон и обзванивать больницы? Или стоит утрамбовать сына в машину
и ехать домой?
В этом загородном доме сейчас собрались все внуки
Веры Антоновны. Три девочки старшего сына. Старшая дочь моего мужа,
Лиза, тоже добралась до бабушки. И среди этого девичьего царства
мой Юрочка был единственным мальчишкой.
Внук и наследник.
Папина гордость.
Где только этого папу носит?
Мне нужно было всё-таки собраться и под любым
предлогом уехать, не оставаться среди чужих людей! Зря я протянула
время!
Но сын, утомившись беготнёй и новыми впечатлениями,
вначале никак не мог остановиться, перевозбужденный. Затем долго
хныкал и всё хотел куда-то бежать. И, наконец-то, после часа сказок
и уговоров, беспокойно уснул в выделенной нам
комнате.
Время неуклонно близилось к полуночи, и пора было
собираться к столу.
Я спустилась вниз в гостиную, переодевшись в
шерстяное тёмное платье с длинными рукавами и убрав волосы в низкий
узел. Но не успела шагнуть с последней ступени, как подвыпивший
свёкор, спросил, выделяя голосом:
– Что, Ирка, и тебя тоже бросил мой
сынок?
Бывшая жена моего мужа, Алиса, нервно засмеялась,
поворачиваясь ко мне. Она была дочерью подруги Веры Ильиничны, её
любимой невесткой и часто присутствовала на семейных торжествах. А
свекровь, усмехнувшись, добавила:
– Шесть лет прошло. Пора уже разглядеть, на кого он
променял приличную женщину!
О! Вот и прекрасное в своей честной нелюбви лицо
моей свекрови проявилось сквозь маску
доброжелательности.
– И вас тоже с наступающим праздником! Нового вам
счастья и здоровья побольше! – пропела, обращаясь ко всем сразу,
стараясь не показать, как больно они меня задели, и сделала шаг в
гостиную, к столу.
Оглядела великолепие Новогоднего ужина, кипенную
белизну скатерти, ещё нетронутые красно-зелёные салфетки на
девственном фарфоре тарелок, предвкушающе поблескивающий хрусталь и
повернулась к застывшим у входа в комнату людям.