Лес вокруг исчез, молочная дымка обступила плотным уютным кольцом. Карпов не спешил поддаваться требовательному движению, но обжигал взглядом. От Демона шел такой жар, что скользнувший по ноге холод вызвал дрожь. Я вся съежилась и дернула бедром, пытаясь стряхнуть ползущее по нему ощущение льда.
Тысяча игл впилась в левую ногу, пронзив невыразимой болью. Позвоночник изогнулся в причудливую дугу; рот начал исступленно заглатывать воздух. Судорожно растопырив пальцы, я освободила голову Андрея. Голос не подчинялся… Изо рта вышел лишь хриплый стон:
– Змея…
Сознание погрузилось в пучину бреда, замешанного на агонии. Ночь окрасилась зелеными вспышками. Меня вырвали из грязи знакомые сильные руки и понесли прочь из проклятого леса.
Прижатая к горячему телу, я ловила в одурманенной ядом голове обрывки мыслей. В основном про то, какой неподходящий момент для смерти выбрала дура-Судьба.