Что же до Андрея, то он оказался своим в лесу. Скоро изучил он жизнь и лесную, и звериную. Знал все тропы и тропинки в лесу, все цветы и растения, все кустарники и деревья. Всех обитателей, живущих за счёт леса, как четвероногих, так и двуногих. Помогал, кому действительно нужна была помощь. Если же человек зарывался, мог так отчитать, что в другой раз не хотелось тому в лес, не то, что идти. Нос показать боялся он.
Дом, пятистенок он действительно вскорости построил. Леса кругом, хоть завались. Односельчане не отказались помочь в строительстве и, скоро на пригорке стоял высокий и светлый красавец. С большими окнами в кружевных ставнях, с резным крылечком и петушком на коньке. В палисаднике зацвели настурции да ноготки, а за ними георгины, да флоксы с Иван чаем. Да астры с хризантемами по осени. Всё было хорошо у молодой семьи, не было только деток.
А, детей, уж очень хотели оба. Часто Ульяна со слезами на глазах, следила за соседской ребятнёй. Как же хотелось ей, прижать к своему доброму, огромному сердцу, вот такого же сыночка, или же доченьку. Но, Бог не давал им радости, быть матерью и отцом.
Обычно, Андрей уходил в лес на несколько дней. Площадь, которую он обслуживал, измерялась сотнями гектар. Да и, ведь не на машине по лесу ездишь, а пешочком приходится обойти всё это громадьё. Жил он там, в избушке, построенной специально для лесничего. Кордон называется. Имея, неравнодушный и неугомонный характер, уставал он от своей работы. Иногда, не чуял ног под собой. Но, домой мчался, как на крыльях. А, возвращаясь, задыхался от любви к своей Улечке. Уж и горячи были ночи, уж и пламенны были слова, объятия и поцелуи. Говорят же, что дети от любви бывают, а, вот у них ничего не получалось. А, уж любви этой было через край.
И, вот, как – то однажды, Андрей встретил в лесу старушку. Была она сгорбленная, седая. Сморщенная и коричневая лицом, от солнца да старости. В, общем, похожа была на старый, рваный башмак. Только глаза были ясные, острые, как у птички. Они прямо сверкали, как два драгоценных камня. Да, ещё, белозубая, словно у восемнадцати летней девчонки улыбка, что делала её прямо красавицей. Пригласила она Андрея присесть на сваленное ветром, а может временем дерево. Ноги, то уже не держат, – жаловалась она. А время подошло, для сбора кореньев, да цветов лекарственных. Упустишь время, ничего не получится из этого добра. Выбросить, как мусор придётся. Вот и телепаюсь я по лесу, хоть и давно сидеть бы мне дома на печи. Но, нельзя. Знахарка я местная.