Родственный консилиум «диетологов», внимательно следящий за моей фигурой, постановил, что «слишком жирно для девушки, у которой на данный момент нет семьи и детей», поэтому ради ее же здоровья, которое в любой момент может пошатнуться при несоблюдении «рекомендаций», ей вполне достаточно картонки, старенького пальтишка и ночлега под открытым небом.
Мой юрист вежливо сообщил, что сон на открытом воздухе очень полезен для всей семьи, вне зависимости от степени родства и морального уродства, поэтому я исправно таскалась по судам и следствиям, периодически отвечая на вопросы о моем здоровье лаконично и адресно.
В Средневековье про такие войны наверняка бы сложили баллады! Интересно, как бы при дворе восприняли такое? Баллада о том, как сэр Михаил вместе со своей первой, но не единственной возлюбленной супругой сэрихой Александрой пытались захватить престол. Я прямо вижу, как менестрель делает глубокий вдох и начинает:
Беды ничто не предвещало,
Но это было лишь начало!
Сэр Михаил вдруг говорит:
«Любовь моя, берем кредит!
Квартиру после продадим!
Кредит с продажи отдадим!»
– Нет! – кричат солидные матроны. – Спойте нам балладу о принцессе Анне и ее достопочтенном супруге!
Менестрель снова берет аккорд и…
Пойдем в покои, госпожа!
Пора четвертого рожать!
А коль четвертого родим,
В войне за замок победим!
– Ну что вы! Спойте лучше про рыцаря Дмитрия! – кричат пылкие юнцы.
А менестрель затягивает:
Чтоб одолеть всех супостатов,
Сразил немало бюрократов!
Скакал без малого он год,
Отвоевал немало льгот!
На бумаге – инвалид!
Ему судьба благоволит!
– Ну что же вы такое поете? Спойте про князя Виталия! – умоляют девицы на выданье.
Менестрель устало смотрит на всех, а потом выдыхает:
Жениться князь решил намедни
На своей девушке последней!
В надежде, что ему в суде
Дадут процент в чужом жилье!
– А про леди Наталью? – потребовало взыскательное и любопытное общество, уставившись на озверевшего менестреля.
Тот ударил по струнам так, что где-то стали присматриваться исполнители ну очень тяжелого альтернативного рока, а потом хриплым голосом выдал:
Но дальше всех пошла Наташа,
Что в юрконторе долго пашет.
Чтоб суд позолотил ей лапку,
Признать умалишенной бабку!
Никто не сложит балладу о том, как мне удалось отстоять свои права. Только инквизиторы прикинули, что показатели по «великомученицам», которые они исправно выполняют, освещая праведными кострами темные века, можно вполне «подтянуть» за мой счет.