Когда с чаем было покончено, она убрала все со стола и понесла голову обеими руками в комнату, где уложила на мягкое бескаркасное кресло. Это кресло сшила ей мама на новоселье, найдя интересную и необычную штуку то ли в каком-то иностранном каталоге, то ли в сериале. И Лима его очень любила, в нем очень удобно было читать. Голова тоже оценила комфорт и устроилась в выемке кресла, устало закрыв глаза. Лима тоже улеглась, выключив свет, и пожелала своему гостю спокойной ночи. Уже засыпая, она услышала тихий глубокий бас:
– Ты так и не сказала, как тебя зовут.
– Лима, – прошептала она так же тихо, даже не надеясь, что он услышит, и уже провалившись в сон.
– Лима, – прогудел рядом вкрадчивый бас, – я знаю, что ты уже не спишь. Доброе утро!
– Едрёна мать! – вскрикнула девушка, открывая глаза. На кресле лежала давешняя голова из сновидений. – Так ты настоящий! Это был не сон!
Тонкие губы на смуглом горбоносом лице изобразили вполне искреннюю грустную улыбку.
– Поверь, я бы обрадовался больше всех, если бы это бы всего лишь сон, – снова пробасила голова. – Но, увы, это все на самом деле.
Девушка, не успев оправиться от удивления, автоматически скинула ноги с дивана и почесала макушку сквозь спутанные со сна волосы.
– Извини, – сказала она. – Я действительно думала, что мне все это привиделось. Доброе утро.
Голова покрутилась в кресле, видимо, пытаясь найти удобное положение.
– Я вспомнил, как меня зовут. – Бас с ярко выраженным кавказским акцентом прозвучал так глубоко, что по коже девушки побежали мурашки. – Я Самад.
– Самад, – повторила Лима, словно пробуя необычное слово на вкус. – Красиво. Рада познакомиться с тобой, Самад. – И улыбнулась. – Хочешь чаю?
Они опять пили чай в кухне, как прошлой ночью. Усилием, оказавшимся неожиданно привычным, Лима перенесла голову Самада и поставила на стол, а потом, поддавшись эмоциональному порыву, расчесала пальцами его спутанные темные волосы.
– Тебе бы голову помыть, – задумчиво сказала она, подумала немного и рассмеялась, осознав, как странно прозвучало это предложение по отношению к кому-то, у кого только голова и есть.
Самад поддержал ее смех, даже не обидевшись.
– Давай сначала чаю, – попросил он, – а уже потом гигиену.
Лима слушала этот голос и постоянно ощущала, как его низкие вибрации отдаются глубоко в ее теле. Таких голосов в жизни она еще не встречала, и это было интересно и одновременно пугающе. Хотя, если принять во внимание всю ситуацию целиком, впору не только испугаться, но и убежать прочь с криками.