Разумеется, это было невозможно. Лима прекрасно понимала, что дурдом, в который превратилась ее жизнь, просто так ее не отпустит, а значит, самое лучшее средство – раз и навсегда со всем разобраться и потом наконец вздохнуть спокойно и жить дальше. Очень не хотелось думать о том, что в худшем случае жить дальше не придется вовсе. Она прекрасно понимала теперь, куда именно впутал ее этот ненормальный дагестаноамериканец, видела более или менее четко свои и его шансы на выживание и победу, но думать предпочитала только о хорошем, потому что в противном случае хотелось пойти и повеситься, а это не было для нее характерно никогда. Она всегда верила в лучшее и идти предпочитала до конца.
Она не подозревала, что жизнь поймает ее на слове в очередной раз.
В том, что понедельник – день тяжелый, она убеждалась в последнее время с завидным постоянством. Не успела она прийти в офис, Антон Никитич, подозрительно осмотрев ее с головы до ног, сделал несколько едких замечаний по поводу ее внешнего вида, чего за ним отродясь не водилось. Ни разу за все годы работы Лима не обращала на себя внимания своей одеждой. Она всегда одевалась в одном и том же стиле, и к этому все давно привыкли. Почему начальник отдела вдруг заметил, что она не придерживается строгого делового стиля, и его что-то в этом не устроило, девушка не понимала.
Потом ее вызвал к себе шеф, с очередной сотней вопросов по перевозкам и оплатам долгов, и долго мариновал у себя в кабинете, так что сердобольная Ольга даже сочла необходимым вмешаться. Лима снова недоумевала, какие события этих выходных заставили руководство проявить к ней настолько нездоровое внимание.
Позже, погрузившись с головой в рутину, она снова была вынуждена решить кучу вопросов, требовавших немедленного вмешательства, и это было привычно, но совсем не легко. Все это время она затылком ощущала тяжелый взгляд начальника отдела. Он следил за ней, за тем, как она работает, что и кому говорит. Лима была уверена в своих действиях, но такой плотный контроль раздражал ее. Будто заняться больше нечем, кроме как за ней следить!
Неожиданно ей пришло на ум, что, вероятно, ее короткий междусобойчик с Сергеем мог стать достоянием гласности, только вот откуда? Сергей не из болтливых, он никогда не сдавал своих дам, если только они сами не распускали язык, она тоже никому, кроме Виктора, не рассказывала, а свечку им никто не держал. Кто мог? Покрутив мысли туда-сюда в неспокойной голове, она пришла к выводу, что, возможно, кто-то из тех менеджеров, что были с ними в клубе, мог кому-то что-то наплести по поводу ее теплых отношений с Сергеем на вечеринке и их совместного ухода. Другой вопрос, кому какое до этого дело? Пожав плечами, она дала себе обещание сохранять спокойствие и послать подальше любого, кто посмеет что-то на эту тему ей сказать. Личное оно на то и личное, чтобы оставаться вне широкого круга зрителей.