Ольга Кузьминична в молодости достаточно много играла в любительском театре и сыграть роль для нее и сейчас не составляло труда.
Довольно скоро после этого ее навестила внучатая племянница – теперь уже из большого села Борового. Ей необходимо было пристроить на период семестров дочь Виолетту, которая поступила в институт и сына Вадима, который был на год старше сестры и также должен был учиться на первом курсе, другого института. Там в прошлом году он взял академический отпуск, необходимый ему, дабы отдохнуть и собраться с мыслями. Нечего и говорить, что разнополым детям Нонны Романовны – так звали внучатую племянницу, – требовались отдельные комнаты. Гостья выразила готовность, если это необходимо, тут же предъявить Ольге Кузьминичне будущих квартирантов – «они вон внизу на лавочке». Излишне также говорить, что Нонна Романовна весьма надеялась, что это счастливое совместное проживание не ограничится только лишь временем обучения ее детей на первом курсе. Относительно перспектив более отдаленного времени хозяйка была вынуждена разочаровать родственницу, сообщив, что квартира завещана. Нонна Романовна смутилась лишь на мгновение, но тут же высказала идею, что завещание можно ведь и переписать, да и о слишком дальних планах речи не идет – пока бы детям обустроиться у Ольги Кузьминичны на весь период обучения в институтах и на первые поры после окончания таковых, пока они, дети, обретут надежную работу и крепко встанут на ноги. Ну и, разумеется, всемерно будут помогать престарелой родственнице вести хозяйство. Этому последнему предложению Ольга Кузьминична несказанно обрадовалась.
– О, очень кстати! – воскликнула старушка. – Я, видите ли, нуждаюсь в постоянном уходе. К сожалению, все, кого я нанимала – избалованные особи, которые считают для себя зазорным искупать старика, постирать ему белье – да мало ли что. За полгода сменилось четыре человека – уборщица местного рынка, две студентки и один аспирант. Так что на вас я особенно рассчитываю – все-таки родственники. Не бросят! Потерпят годков десять, а больше я вряд ли протяну. По мере течения этой речи Ольга Кузьминична все повышала от волнения голос, так что через открытое окно все это было прекрасно слышно внизу на скамейке. В продолжение всей речи глаза у потенциальных квартирантов делались все более круглыми, при этом молодой человек побледнел, а юная дама покраснела.