– Петр Ильич! – значительно добавлял в голос металла очередной организатор мероприятия, – послезавтра у нас намечается встреча выпускников Боровской школы 1965 года.
– Как я рад! – восклицал Петр Ильич, чертыхаясь про себя.
– Мы приглашаем вас, а также рассчитываем на материальную поддержку форума. Тысяч пять, или можно – продуктами, напитками на эту же сумму.
«Ага, щас!» – думал про себя Улитин и отсылал на торжество тысячу рублей. Впрочем, те же вымогательства терпели и другие хозяева торговых и иных заведений сферы обслуживания, равно, как и владельцы пилорам; с бюджетников, понятное дело, взять было нечего, а никакого иного производства, кроме древесного, в Славногорске не имелось. Зато уж этого к последнему времени стало куда как много: все, кто мог легально заготавливать лес, торопились снести его к чертовой матери, пока еще было, что сносить. И этот вид промышленности процветал и создавал Славногорску некий статус города с достаточно развитой производственной структурой. Но если сюда с полным основанием входили хлебопекарные предприятия, то занятия с древесиной, строго говоря, производством назвать было нельзя, особенно, когда почти прекратилось лесовосстановление. Древесину производила, как и естественные травы и кустарники, земля, лесопромышленники только вырубали сосну и лиственницу, брезгуя лиственными породами. Нередко в таком виде, только обрубив сучья и распилив на бревна определенной длины, «произведенную» древесину и продавали. Несколько извиняло нескромный термин изготовление из бревен пиломатериалов, и то не потому, что заготовители радели о рациональном использовании дерева, но оттого лишь, что распиленное можно было продать намного дороже.
– Ну что же мы на продажу-то круглый лес все гоним? – сокрушались на районных совещаниях мэр и иные ответственные лица. – Нужна же переработка! – И, подумав, добавляли: сердце болит!
Но лесозаготовителям и без особой переработки в целом жилось неплохо, особенно, если покупатель платил тут же. К чести Петра Ильича Улитина надо сказать, что он с самого начала организовал на своей пилораме переработку. Иначе получилось бы некрасиво: как депутат думы, он неоднократно принимал участие в проверках лесозаготовительных организаций на предмет законности заготовки и глубины переработки многострадальной славногорской древесины, которая в отдельных лесных кварталах измельчала до категории жердевика. Стоит сказать, что несмотря на лишения и невзгоды, которые испытывали полулегальные и вовсе нелегальные лесопереработчики в результате таких проверок, платя штрафы и терпя всяческие другие убытки, площадь лесов неуклонно сокращалась. Запуганы были в первую очередь наемные работники, гастарбайтеры из ближнего и дальнего зарубежья, которые тем не менее до последнего держались за найденное злачное место, хотя барыш их был невелик. Как-то во время такой проверки один из них кинулся бежать. Понятное дело, в составе комиссии были и полицейские и, застоявшиеся, они незамедлительно бросились в погоню. Конечно, истомленный десятичасовым рабочим днем беглец не мог состязаться со свежими стражами порядка и скоро татя повязали, предварительно до смерти напугав криками: «Стой!» и «Стоять!». Но благодарностей свыше никто не дождался: документы у задержанного оказались в полном порядке.