На меня таращилась чешуйчатая
вытянутая рожа с вот такенными зубищами. И в когтистой чешуйчатой
лапе это существо держало надкусанную человеческую ногу. Даже сапог
снять со своего завтрака не удосужился. Откусив смачный кусок почти
сырой плоти, человекоящер протянул свой кулинарный шедевр к
пылающему в очаге огню. Чуток опалил мясо сверху, снова притянул к
пасти и впился зубищами.
– Надеюсь, это был не местный повар?
– поинтересовался я.
– Не, конюх какой-то, – отозвался
ящер. – Он мне в спину прошипел что-то вроде «тварь чешуерылая». А
у меня чуткий слух. И мясо я люблю.
– Это каннибализм или как? – решил
поддержать беседу я.
– Ну, раз я уже не человек, то это
людоедство, но не каннибализм, – задумался ящер, подперев челюсть
когтистым пальцем свободной руки. – Да ты не подумай, дружище. Это
всего второй, кого я ем. Организм требует, понимаешь ли. Свинина,
говядина и оленина тоже очень ничего. Но человечина... Прямо пир
желудка. И я ж его всё равно убил за хамство. Чего туше
пропадать.
Так, похоже, передо мной ещё один
собрат Воплощённый. И насчёт вкусовых пристрастий нового тела я
опасался не зря.
– Лекс, будем знакомы, – протянул я
руку.
Ящеролюд отложил надкусанную ногу
конюха на стол, суетливо вытер лапу о полотенце и пожал мою
руку.
– Валерий Андреевич, декан факультета
философии, кандидат наук, – представился он, машинально попытавшись
поправить отсутствующие на вытянутой чешуйчатой морде очки. – Но
здесь я просто Вал. Рад знакомству, коллега.
– Ага... – Я попытался переварить
только что услышанное. Профессор философии, или кто он там, который
с утра пораньше жрёт сырую ногу убитого им конюха... – И что обо
всём этом говорит философия?
– Увы, – мой собеседник развёл
лапами. – Наука здесь бессильна. А вот здравый смысл и новый
организм дуэтом говорят, что все философские измышления это хрень и
тлен, зато мясо – это вещь!
Наука... Философия... Ага, понятно.
Но я не стал смеяться вслух, только сдержанно кивнул.
– И давно вы здесь, Валерий
Андреевич?
– Недель пять, – он снова взялся за
сапог и сунул надкусанное бедро в огонь очага. – А вы покушать
пришли, Лекс? Повар там.
Когтистый палец указал на дверь в
противоположной стене. Я кивнул.
– Непременно продолжим нашу
занимательную беседу чуть позже, – пообещал я. – После того, как
оба утолим голод.