Но самым важным гостем оказался вовсе
не он. Следом за Рексом в Обеденный зал прошмыгнул уже знакомый
Рэндаллу блуждающий огонёк в синей кепке, Гийом, который, пыхтя от
натуги, нёс в тоненьких ручках громадный конверт, запечатанный
сургучной печатью.
Увидев малыша-почтальона, Эльза, не
удержавшись, присела рядом с ним и попыталась заточить его в
объятия, но Гийом, сохраняя торжественный вид, не дал ей оторвать
себя от выполнения важного задания.
– Рэндаллу Сальватору от Тёмного
народа! – пискнул кроха-почтальон.
Рэндалл нерешительно взял конверт в
руки. Открыв его, он увидел, что внутри лежит лист пожелтевшей от
времени бумаги, настолько большой, что для того, чтобы он уместился
и в сам по себе немаленький конверт, пришлось сложить его по
меньшей мере раз восемь. Он был сплошь покрыт крошечными значками
причудливого вида, а на самом верху в три строки аккуратным
почерком с завитушками был выведен следующий текст:
– «О, Владыка Тьмы, Король Ночи,
Повелитель Хаоса, Карающий меч Одиночества! Принося свои извинения
за то, что потревожили твой покой, о наследник Четвёртого Дома, мы,
вечно покорные Тебе слуги, просим, согласно древней традиции, о
проведении в последний день осени Кровавого пира. Надеемся и верим,
что после стольких лет разлуки сможем увидеть Твоё благородное лицо
и вдохнуть воздух Оскуридада, столь сладостный для наших
недостойных сердец.
Тёмный народ»
– Что такое Кровавый пир? – спросил
смущённый многочисленными титулами Рэндалл, закончив читать.
– Давняя традиция Великого Дома
Сальватор, мой господин, – тут же ответил всезнающий Артур. – В
последний день ноября на протяжении тысяч лет в Оскуридаде на
Кровавый пир собирался Тёмный народ, отмечая начало зимы, поистине
самого тёмного и любимого Вашими слугами времени года. Но уже
триста лет как эта традиция умерла...
– И что они хотят? – глупо спросил
Рэндалл, всё ещё не понимая.
– Рэндалл, не тормози! – улыбнулся
торопливый Дойл. – Они хотят провести Кровавый пир здесь, в
Оскуридаде!
– Это должно быть так здорово! Они
все такие милые! – восторженно воскликнула Эльза.
– Девочка, в Тёмном народе нет ничего
милого, – скривился от её слов Генри. – И если я ещё хоть как-то
понимаю твой восторг в отношении, скажем, химер, этаких больших
кошек, вооружённых тремя рядами ядовитых зубов, то уж оборотней,
гулей и орков точно никак нельзя назвать «милыми»!