-Явились, не запылились? – приветствую, улыбающихся рынд,
зашедших в спальню.
Парни гаркнули, что рады видеть меня в добром здравии, и
потащили к носилкам. Удивительно, но около покоев было пусто. И по
анфиладам никто не шастал. Моё предупреждение, что буду наказывать
бездельников рублём, вроде дошло до убогих. Терпеть не могу
подобную публику и буду с ней бороться.
-Феденька! – на лестнице меня уже ждали братья, и Пётр сразу
подбежал к носилкам, – Мы вчера все уроки сделали! Попросили даже с
нами дополнительно позаниматься! Никита Моисеевич похвалил наше
рвение!
Мальчик начал делиться новостями, чуть ли не подпрыгивая от
радости. Иван вёл себя более степенно, поздоровавшись, он
пристроился с другого бока. Наша процессия так и спустилась по
лестнице, где уже стояли Милославский с Нарышкиным, их свита и моя
охрана. Чую, что эта парочка просто так не отстанет. Хоть другие
бояре перестали ходить за мной, как хвостики. Теоретически Иван
Михайлович имеет право сопровождать царя, должность позволяет.
Кириллу Полиектовича хрен выгонишь, царица обидится, да и Петя деда
любит. Не знаю, как насчёт взаимности, всё равно. Главное, чтобы
меня оставили в относительном покое.
Оглядываю Соборную площадь, где сегодня подозрительно
многолюдно. Если не бояре, так народ. Крещусь на колокола
Архангельского собора. Успенский отсюда не видно, Грановитая палата
загораживает, и даю отмашку начать движение. Вдыхаю полной грудью и
улыбаюсь ласковому майскому солнышку. Можно сказать, что жизнь
налаживается, если бы не больные ноги и временами наваливающаяся
слабость.
Резануло глаз обилие людей в рванине, вновь собравшихся на
паперти Архангельского и Благовещенского соборов. Что за перформанс
сегодня? Видать, нищие с прочими каликами зарабатывают на народе,
молящемся за моё выздоровление. Простые люди сюда ходят редко, а
бояре с дворянами могут бросить не только полушку, но и целую
деньгу. Или алтын, коли рядом свидетели будут, понты никто не
отменял. Ещё и царица с царевнами обычно весьма щедра на милостыню.
Недаром такая толпа сидит у входа в домовую церковь семьи
Романовых, которой является Благовещенский собор.
Забавно, но сейчас среди мелких монет нет копейки. В правление
Алексея Михайловича она стала причиной Медного бунта. Я немного
утрирую, но дела обстояли примерно так. И вообще, денежная система
в Русском царстве – это отдельная и сложная тема. К достаточно
запутанной системе измерения, добавляется отсутствие драгоценных
металлов. Но пока я не хочу забивать голову такими материями.