Была ещё троица претендентов, озвученных Саввой, которых я
обязательно рассмотрю.
-Не торопись, пусть всё идёт своим чередом. Наверняка бояре
начнут проталкивать своих людей. Ты же следи, чтобы они не наглели,
и выбирай претендентов сам. Может, ещё, кого толкового отыщешь, –
начинаю наставлять дядьку, – Смотр проведём после заседания Думы и
прений. Надеюсь, у меня будет больше времени и здоровье
улучшится.
-Кровать нести, государь? – Савва вдруг переключился на другую
тему и подмигнул насупившейся Аксинье, – Заодно приблуду опробуем,
которую ты турником называешь. Матрац жёсткий, конским волосом
набитый, мы подобрали. Подушка такая же, как ты и просил –
небольшая.
А дядька, психолог! Сразу вник, что муторно у меня на душе, и
решил переключить с дел государственных на бытовые хлопоты. Даже у
няньки глаза блестят от предвкушения, несмотря на демонстративное
недовольство. Перестановка и новинки – оно дело такое. Да и
развлечений у людей особых нет. Значит, не будем портить им
удовольствие.
-Заноси! – даю отмашку Савве.
Сразу началась суета и шум. Появились мастеровые, быстро
установившие кровать. Затем притащили матрац с несколькими
подушками. Аксинья отогнала всех и самолично застелила новое ложе.
Я всё это время сидел в кресле и пил настойку. Неплохой напиток,
кстати. Бодрит и действительно помогает. Надо бы позвать знахарку
Юлию, есть у меня к ней несколько вопросов и предложение.
Тут к общему хаосу присоединились Ваня с Петей. Младший ворвался
в комнату как ураган, обнял меня и извинился за неожиданный визит,
заявив, что соскучился. Приятно, чёрт возьми!
В спальне стало совсем душно и многолюдно. Оглядываю народ и
машу рындам. Носить и сопровождать меня, это их неотъемлемое
право.
-Несите меня на новое ложе, молодцы!
Сегодня у моих покоев дежурили два Фёдора – Апраксин и
Троекуров. Завтра черёд Митьки Голицына и Ваньки Трубецкого. Это я
разбил их подобным образом, дабы в каждой паре был старший товарищ.
Парни подхватили меня и под кудахтанье Аксиньи переложили на
кровать. Немного поёрзав, привыкая к жёсткому матрацу, киваю Савве,
отчего тот сразу расплылся в улыбке.
-Теперь турник, – приказываю мастерам.
Давыдов и Зубов осторожно поставили конструкцию над кроватью.
Хватаю планку и понимаю, что немного высоковато, но терпимо.
Пытаюсь подтянуться, напрягаю силы и падаю на койку. Машу рукой,
чтобы нянька перестала причитать. Я всё-таки царь и мужчина, а не
ребёнок. Народ же отнёсся к ситуации с пониманием. Человек три
месяца болел, а последние недели вообще был без памяти.