— Спар… — протянула Роза. — А что вообще происходит? Мы немножко
в шоке, если что.
— Я сам немножко в шоке, — ответил я. — Нашёл её в одном, скажем
так, дальнем месте. Люция не обнаружил. Как и его следов. Остальное
вы сами видите, ничего дополнительно не скажу.
— Не хочу показаться циничной засранкой, но невменяемая Мария… —
медленно проговорила Роза.
— Угроза для всех, — закончил я мысль. — Понимаю. Буду за ней
присматривать. Ты ведь не сомневаешься, что рядом со мной её здесь
нахождение безопасно?
— Я лишь обозначила очевидную угрозу, — мягко ответила Роза. —
Её разум сейчас представляет сплошной хаос. Страшновато туда
влезать. Как бы хуже не сделать.
— А куда деваться? Другого специалиста по мозгам у нас нет.
Василиса, ты пока осмотри Марию и ребёнка на предмет здоровья.
Грозу погрузи в целебный сон. А ты, Роза, давай аккуратно. Нужно её
хотя бы немного в чувство привести.
— Жесть какая, — высказалась за нас всех Тамара.
Жены взялись за дело. Здоровье, что у Марии, что у мальчишки,
оказалось отменным. И да, глаза у ребёнка были зелёные, самые
обычные. Никаких других существенных отличий замечено не было. Что
касается разума — как и сказала, Роза там обнаружила ту ещё кашу.
Множество закладок, шрамов и внушений. Сказала, что разбираться с
этим долго придётся, но попробует стабилизировать состояние
Марии.
Я своими методами тоже проверил. Во время эвакуации как-то не до
этого было, а сейчас… Доступно мне не так много, здоровье и разум
не моя стезя, а вот изучить чужой дух — это я мог. Не буду
вдаваться в подробности, как сканировал их, но обнаружил кое-что
искусственное. Что-то, очень напоминающее метки прямо на духовной
оболочке. Едва заметные, и сомневаюсь, что кто-то, кроме меня,
обнаружил бы их. Запомнив символ, я стёр это наносное. На состояние
женщины и ребёнка это никак не повлияло.
Мария пришла в себя только на следующее утро. Мы с ней
поговорили.
— Я тебя помню, — сказала она мне. — И не помню. Задумываюсь об
этом, накатывает какое-то воспоминание, но резко обрывается.
Ассоциации нарушены…
— Допустишь Розу к себе?
— А у меня есть выбор? — как-то обречённо и мрачно спросила
Гроза.
Эта её интонация мне понравилась куда больше. Так она походила
на себя прежнюю.
Выбора действительно не было. Мы взялись за работу. Роза
помогала навести порядок. С её слов, это как распутывать
основательно запутавшийся узел, половину которого обрубили. Процесс
шёл с трудом, болезненно. Не обходилось и без эксцессов. Пару раз
Мария проваливалась в истерику. Когда это случилось первый раз, я
хотел её вырубить.