Оторва для Ботана - страница 44

Шрифт
Интервал


– А прямо сейчас, – он взглянул на часы – простые, на коричневом кожаном ремешке – но очень стильные и явно недешевые. – Зина и тётушка как раз на SPA-процедурах, значит, часа три-четыре у нас точно есть. Уложимся.

Три часа права! Да он монстр похуже Одинцовой! И уже тут мне надо было разворачиваться и бежать, но…

– Поехали! – сказала я. Лихо так. По-гагарински.

Елисей улыбнулся, достал гаджет и вызывал такси через приложение.

Пока ждали машину – я ощутимо нервничала. Ждала, что он сейчас завалит меня расспросами про Колю и прочим… Но он лишь таинственно поглядывал, усмехался и что-то писал в смартфоне…

За время ожидания мы больше не проронили ни слова.

А потом, в салоне машины, на заднем сидении вдвоём… Пульс у меня никогда ещё так не зашкаливал. Даже водила оглядывался, наверное, думал, у него в мотор барахлит…

Елисей, как бы невзначай, обнял меня за плечи. И это, блин-блинский, ощущалось удивительно правильно – будто так и должно быть всегда.

Очень хотелось склонить ему голову на плечо, но мной, почему-то, овладела несвойственная мне робость. Неужели заболеваю ботанизмом? Это ботаны всегда мнутся и стесняются, а за мной такого не водилось…

… и вот я снова переступила порог его квартиры. Нужно сказать – меня впечатлило ещё тогда. Живут же люди в таких хоромах. Если учитывать, что это старый жилой фонд – «сталинка» ещё, наверное – то явно объединили две квартиры. Чтобы получился этот замок. Тут заблудиться можно. И это на троих. Да у нас на шестерых дом меньше! Вот же буржуй кое-кто!

Елисей провёл меня по коридору, приоткрыл дверь и… любезно пропустил меня в святая-святых – свою комнату.

Ого! Да тут целая студия. Хотя, наверно, у некоторых студии поменьше будут.

Комната была обставлена в ретростиле, удивительно подходящем к высоченным потолкам и огромным, почти панорамным окнам. Кроме того, комната объединялась с лоджией, на которой был разбит мини-садик и красовались плетёный столик и два лёгких складных стула. Ветер играл светлыми занавесками. А вокруг царила такая чистота, что моя мама – та ещё чистюля! – поставила бы «5+» за содержание комнаты. От нас она такого добиться не могла.

В кресле-качалке, на явно старинном, если не антикварном пледе, лежал уже знакомый мне рыжий котище и смотрел на меня с выразительным недовольством.