Эрлинг поднялся, бросил взгляд вверх, на потолочные балки. Такой, что даже Рассанда вслед за ним посмотрела туда, словно пыталась разглядеть паутину и прикидывала, кому из слуг сделать за неё выговор.
Но моё сердце оборвалось, а после бешено заколотилось. Именно там прятался Нэй! Не мог же Эрлинг почуять его?
Да какая же у него сила?! Я так и не могла понять. Может, тоже зеркальная? Не похоже. Какая-то... тёмная. Как и он сам.
Рассанда хлопнула в ладоши, магически призывая прислугу.
– Жду вас на обед, – улыбнулась.
Пока она отдавала распоряжения отвести драконов в комнаты, я тоже поспешила выскользнуть. Не хотелось выяснять с ней отношения.
Нэй осторожно летел вверху, но я по-прежнему ужасно боялась, что его могут заметить. Как никогда раньше.
У драконов острый взгляд. И совсем иная магия.
А особенно у этих двух.
И сам Нэй как-то был связан с драконами. Хотя никогда не рассказывал мне, как – кроме того первого раза.
Но он летел следом – за годы совместных занятий магией между нами установилась такая связь, что я всегда ощущала, где он находится. Только почему-то оборачиваться человеком не стал даже в моей комнате. Забрался на оконный свод, свесился головой вниз и выглядывал на улицу.
А я осознала, что совершенно не могу усидеть на месте. И решила ещё раз спуститься на кухню. Хоть послушаю, о чём там шепчутся. Слуги давно уже привыкли ко мне, говорили свободно. Только если Рассанда заходила – замолкали. Впрочем, не так уж часто она там появлялась.
В кухне обнаружилась Сельва, устало сидела за столом. Местные служанки сторонились её, только Ильма, из тех, что некогда прибыли со мной и матушкой, поднесла немного еды.
– Спасибо, – поблагодарила Сельва, и я вдруг поняла, что она совсем постарела. И руки дрожат. И вообще...
В душе бродили странные, смешанные чувства. Сострадание сплелось с обидой. А ещё – острое желание узнать хоть что-то. О Берли, о драконах.
– Не смотри так на меня, девочка, – вздохнула она, заметив мой взгляд.
– Я понимаю, драконам сложно отказать, – села я на соседний стул. – Они сильнее.
Ильма тут же поставила передо мной кусочек пирога, но есть совершенно не хотелось. Хотя с утра в желудок ничего не попало, его аж выкручивало от волнения.
– Мне некуда было идти, – отозвалась она. – Я была опустошена и искалечена. Дома нет, родных нет...