- Что это у тебя на голове, - дернула учительница меня за хвостик.
- Это хвостики, - тихо сказала я.
- Ты тупицей была, тупицей и останешься. Как и твоя алкашка мать. Такая и у тебя будет дорога.
Она могла замахнуться на всё что угодно, но только не на мою мать. Какой бы она не была при жизни, но она была для меня чем-то идеальным, недосягаемым и святым. Лелею память о ней, вспоминая редкие, короткие моменты из детства, и не хочу, чтобы кто-то касался этой темы, тем более своими грязными словами. Поэтому сквозь страх наказания я начала тихо перечить.
- Моя мама не алкашка, она болела, - встрепенулось во мне испуганное, спящее где-то внутри бунтарство.
- Да, как она болела, с бутылкой и с мужиками. И ты будешь – точь-в-точь как твоя мать.
Дверь в классную комнату приоткрылась и все ученики увидели тёмную фигуру, что бесшумно показалась в проёме. Но учительница стоит задом к двери и видеть, что происходит у неё за спиной не может, поэтому спокойно продолжает свой привычный монолог.
- У вас порода гнилая. Мать твоя проститутка под забором сдохла и ты так же сдохнешь.
Внутри закипело, но привыкшая терпеть, я молчу. Мы привыкли к таким разговорам и почти никогда не перечим. Иногда они всё же разрушали мою память о маме и мне казалось всё так и было, как говорит учительница. А она не забывала говорить это часто, так часто, что я даже начинаю верить. Проглатывала эти слова, даже не плачу, привыкла. И уже после урока, с поддержкой подруг, пытаю реабилитировать в памяти свою умершую мать.
А сейчас у нашего разговора появился новый неожиданный свидетель. Уверена – новый мучитель. Здесь все такие, а он вряд ли будет исключением.
Директор слушает молча. На какое-то мгновение мне показалось, что он согласен со словами учительницы и целиком их подтверждает.
Небольшая пауза в словах математички и… как гром среди ясного неба, для всех нас, прозвучало:
- Вы уволены! Можете идти собирать вещи!
Светлана Алексеевна повернулась и резко переменилась в лице. Из уверенного, насмешливого оно превратилось в испуганное лицо маленькой, незлой, а даже доброй женщины.
- Какие-то вопросы? – голос директора низкий, пронизывающий, заставляющий остановиться, замереть и слушать.
- Но как… вы не имеете…
- Если будете много разговаривать, напишу приказ, будете уволены по статье.