- А!
- Да! Он самый. Так вот, он всем своим рассказал, как ваша машина отвлекала колобка от колонны, а потом как ты героически спасла его! Причем нес какую-то чушь. Вроде как ты уничтожила кучу монстров и гигантскую паучиху, хитростью заманив их прямо к монстру-измельчителю.
- К кому?
- Новоприбывшие так особую тварь называют, которая отростками рубит в капусту все, до чего может дотянуться. Мы одну такую в цирке видели. Ну так как, этот тип не врет? Ты действительно сунулась прямо в лапы к этому чудовищу?
- Ну как сказать… - Я смущенно опустила глаза, а Лекс покраснел.
Грубо схватив мою руку, он потянул меня через стол. В мгновение ока я оказалась на коленях у Лекса, отчего меня словно током шарахнуло. Кому-то такая ситуация могла бы показаться очень романтичной, но только не мне. Друг выглядел жутко. Черты его лица исказились до неузнаваемости, а глаза покраснели. Я неловко попыталась высвободиться, но в итоге добилась того, что меня прижали к столу.
Лекс долго бродил взглядом по моему лицу, а потом вдруг выдал:
- Я вот все пытаюсь понять, что творится у тебя в голове, и не могу. Темыча понимаю, Михалыча - тоже. И даже этого твоего психованного Владислава, но не тебя. Ты, сколько бы мы ни общались, до сих пор остаешься для меня закрытой книгой. Что ты за существо такое? Вроде не трусиха: вон какие финты иногда выкидываешь. И в то же время слабая и робкая. Порой лишнего слова из тебя не вытянешь. Слушай, а у тебя в роду, случайно, ни у кого шизофрении не было?
Я аж вспыхнула от таких слов! Получалось, Лекс думал, что у меня проблемы с головой! Ну да, я порой вела себя непоследовательно и часто не могла принять правильного решения. Но просто от меня раньше никто этого не требовал! В детстве мама за меня все решала. Мое мнение для нее было совсем не важно. Она сама знала, что лучше для любимой дочки.
Настоящих друзей, кроме Олеси, у меня не было. Но и тут мне несильно повезло. Характер у подруги был боевым, она всегда смело следовала к цели и тащила меня за собой, даже если я этого не хотела. А потом в моей жизни появился Марк, и такие слова, как “выбор” и “свобода”, оказались забыты на долгие годы.
Поэтому мне было непонятно возмущение Лекса. Ну не могла я так быстро перестроиться! Но я старалась! Я вообще сильно изменилась, и это было видно. Так почему друг все никак не мог принять меня и перестать опекать?