Сказав это, Будый посмотрел на Ярослава. Услышав эти слова, князь улыбнулся. Выкрутился-таки его ближник. Взял и одного из коней моих подарил, подумал Ярослав, а ведь теперь и не отопрешься.
– Послушай, князь Ярослав, – проговорил Безприм, ставя на стол чарку, к которой он так и не притронулся, – по правде сказать, мне ведь сестру отец велел привезти, а не то он войну грозится развязать. Говорил, что ежели ты по добру не захочешь, то он тогда тебя принудит к этому. Я вот вижу, что ты человек достойный и всё, что про тебя говорят – ложь. Но он считает тебя слабым правителем. Я войны не хочу.
– А поэтому мы с тобой и беседуем. Я друг твоему отцу, а не враг, но супруги брата не отдам. Посуди сам – кем я буду, ежели жену брата в дом родителя отпущу? Отец мой, князь Владимир, взял мать Святополка в жены, хоть прежде та была замужем за его братом, моим дядей Ярополком. Я взять твою сестру в жёны не могу, но она теперь навек моя сестра и я её пальцем не трону. Братья ссорятся, братья мирятся. Это наше семейное дело.
***
С того дня, как князь Ярослав вступил в Киев, он не виделся с Владиславой. В душе князь боялся этой встречи, но сейчас он понимал, что это время пришло. Он спустился вместе с Будым в подземелье, где находилась княгиня. Нет, конечно, можно было заключить её в поруб, но так она была бы у всех на виду, а он этого не желал.
– Послушай, князь, – сказал Будый, – не стоит тебе с ней встречаться. Она ведь теперь и не человек.
– Я хочу её увидеть, – медленно произнёс Ярослав и подошёл к кованой решётке, за которой находилась женщина.
Запах нечистот ударил князю в нос и заставил поморщиться.
– Владислава, – позвал её Ярослав, но та даже не повернулась.
Женщина лежала на полу, прижимая ноги к груди, и негромко рычала.
– Что с ней?
– После того как она потеряла ребёнка, её рассудок совсем помутился. Не уследил я, князь. Моя вина, – сказал Будый безразличным голосом, а после, немного помолчав, с усмешкой добавил, – а у неё всегда так – разрешается от бремени в темнице. Может, потому она разума и лишилась.
Владислава повернулась на бок, а затем поднялась на колени. Ярослав встретился взглядом с Владиславой и невольно вздрогнул. Княгиня, вернее, существо, которое теперь жило в её теле, рыча, стало ползти к прутьям решётки.
– Сегодня же увези её прочь! И смотри, Будый, чтобы её братец об этом не проведал. Это уже не княгиня Владислава. Она, верно, умерла. Это животное.