— Мужчина! — кричу, срываясь с места, — стойте! Я передумала!
Возьмите с собой! Я верю, что ему просто холодно!
Адреналин разгоняет пульс вместе с моим бегом, но догнать
маньяка так и не получается, собственно, как и оторваться от
преследующей меня твари. Через несколько метров нога предательски
подворачивается, и я падаю прямо лицом в грязь.
Все. Остается только притворится мертвой. Это же подействует?
Правда-правда?
Ярс.
Закрыв глаза, слушаю музыку, звучащую из динамиков. Мужской
голос в пятый раз рассказывает какой-то несчастной, как он хочет
быть с ней. Что примечательно, пассия почему-то не соглашается на
столь щедрое предложение. Периодически эти страдания прерывает писк
рации. Перещелкиваю волну, останавливаясь нам какой-то иностранной
песне. Английский я так и не выучил, поэтому смысла совершенно не
улавливаю. Оно и к лучшему.
Сдвигаю дефлекторы, направляя поток теплого воздуха в сторону.
Мне уже становится жарко, но стекла по-прежнему потеют от
влажности. Можно, конечно, просто открыть двери, запустив
промозглый воздух, но этого делать совсем не хочется.
Сосредотачиваюсь на собственных ощущениях. Ненавижу декабрь и
его слякотную темноту. Больше всего хочется, как медведь впасть в
спячку до самой весны.
Говорят, что люди в древние времена считали своими предками
животных. Среди моих совершенно точно были бурые.
Из размышлений выдергивает стук в окно. Открываю глаза. Напарник
показывает сквозь стекло два бумажных стакана из ближайшей
кофейни.
— Ты же знаешь, что я не люблю кофе, Влад, — ворчу опуская
стекло.
— А я не люблю, когда ты сонный на дежурстве, — парень сует мне
стаканчик через окно. — Сил нет на тебя такого смотреть.
— Не смотри, — огрызаюсь, но все же отпиваю из стакана. —
Пережжённая дрянь.
Морщусь от мерзкого горелого привкуса. Влад обходит автомобиль,
открывает дверь и плюхается на соседнее сиденье.
— Зато хоть как-то бодрит. — невозмутимо прихлебывает с
максимально громким звуком.
— Во рту теперь вкус, как у кошачьего лотка.
— Не хочу даже думать, откуда ты знаешь какой у него вкус, —
скалится напарник, едва не расплескивая кофе. — Но тебе несомненно
виднее, Ярс.
— Заткнись, — беззлобно отмахиваюсь от его чувства юмора.
Влад весельчак, балагур и король несмешных шуток. Обычно он
замолкает только для того, чтобы поесть. Даже во сне бубнит что-то
нечленораздельное. Мы дружим с самого раннего детства.