Но тут уже воспротивился Себастьян, отказавшись принимать корону. Он взял на себя роль принца регента – временно исполняющего роль короля, а я остался при нём главным советником.
И вот сейчас я несу брату весть, что с его регенством пора кончать. Стране нужна королева. Пока ещё не поздно. Пока эти земли ещё можно возродить.
Брат расслабленно сидел в кресле, откинув голову на спинку и прикрыв глаза. Белоснежные одежды, расшитые золотой вязью, упрямая светлая чёлка падает на лоб - Басти всегда был красавчиком!
Толстый ковёр скрывал мои шаги, впрочем, многие не раз говорили, что я двигаюсь бесшумно, появляясь словно из ниоткуда, называя меня черной молнией. Но не для брата.
По губам Басти скользнула довольная улыбка, значит, он меня почувствовал. В отличие от Ульима, который был намного старше, между нами, младшенькими, всегда была некая связь. Именно поэтому Себастьян отправился со мной в Леонгард. Именно поэтому он почувствовал, что мне грозит смертельная опасность и поспешил на выручку тогда, шесть лет назад, когда в меня полетело то чёрное заклятие.
- Рад тебя видеть! – Себастьян, всё так же, не открывая глаз, потянулся, разминая затёкшую спину. Судя по бумагам, стопками лежащим перед ним, брат работал с документами. А именно этого он терпеть не мог. С детства не отличался усидчивостью.
Басти уже не раз укорял меня, что из-за моих принципов он остался без юности, не нагулялся, не почувствовал вкус свободы. Что я спокойно мог занять трон и подданные никуда бы не делись! Стерпели бы!
В душу черным клубком закатилась вина перед младшеньким. Это ведь я сейчас должен был сидеть здесь, не видя белого света, закапавшись в этих бумагах, пытаясь найти пути спасения для медленно погибающего королевства. Я, а не он….
Подойдя к окну, я отдёрнул штору и поморщился от яркого света, резко ударившего по глазам. За окном, в большом круглом дворе, росло дерево. Прямо у меня на глазах ещё один лист оторвался от ветки и медленно начал падать в кучу сухих листьев, укрывавших двор плотным ковром. Все нижние ветви уже были голыми, и только верхушка не сдавалась, тянулась к солнцу оставшимися зелёными листочками.
Древо жизни медленно умирало, умирал и мир вокруг него. Если не поспешить, будет совсем поздно. Поэтому я задавил в себе остатки жалости, и резко отвернувшись от окна, произнёс.