Чувствую, как где-то в области сонной артерии начинает пульсировать вена. От страха.
Остаётся только надеяться, что гонять мы будем не на этих железных монстрах.
Пытаюсь прислушаться к звукам на стадионе. Судя по всему, там только что начался новый заезд и характерный звук ревущих глушителей относится явно не к автомобилям.
Господи! Только не это! Пожалуйста, пожалуйста! Не надо.
Я готова взвыть от отчаяния, а слёзы досады так и просятся наружу.
Двадцать один год назад, ещё до моего рождения в нашей семье случилось горе. Мой старший брат разбился примерно на такой же “хонде”, когда возвращался поздно вечером с пляжа Левант. Не вошёл в поворот и… прямо в скалу…
С тех пор мотоциклы - табу в нашей семье.
Родители ещё в раннем детстве взяли с меня обещание, что я никогда не сяду на эту машину смерти. Даже тогда, в свои неполные девять я очень серьезно отнеслась к этому разговору. Потому что в маминых глазах сквозила такая боль и грусть, что даже я, ребёнок очень тонко их уловила.
Вздрагиваю от очередного рёва двигателя только что подъехавшего мотоцикла.
Нет. Я точно не сяду на эту штуку. Не заставит.
Лучше буду ночевать с бездомными, но не соглашусь на такое.
- Эй, кухарка! Кажется, ты плиту забыла выключить! - надменно произносит кто-то за спиной.
Резкий девичий смех разносится по стоянке, вызывая у меня волну неприязни.
Оглядываюсь на вновь прибывшую парочку - Иветт и какой-то коренастый парень. Видимо, нашла по-быстрому нового партнёра.
- Я не кухарка, - проталкиваю сквозь зубы, одновременно и желая и не жалея, чтобы Ираклий побыстрее вернулся.
- Не думай, что у тебя есть шансы охомутать Ири, милочка, - щебечет с издёвкой, подойдя ко мне почти вплотную, - весь этот цирк он устроил, чтобы меня позлить. Он злопамятный. И гордый.
- Мне нет дела до ваших отношений.
- Да неужели? - повышает голос и щёлкает надутым пузырём жвачки, - не пытайся сделать из меня дуру. Я же видела, как ты на него смотрела!
От этой особы исходит столько ненависти, что у меня даже голова кружиться начинает.
Больно нужен мне её Ири!
- Иветт, идём, - спутник стервозины явно устал ждать, - наш заезд через пятнадцать минут.
- Я тебя предупредила, белобрысая! Только сунься к нему. Пожалеешь, что на свет родилась.
Корчусь ей в ответ, но Иветт уже развернулась на каблуках и затрясла задницей в направлении входа на стадион.