- Туда, где не гонят больных и обездоленных.
Разворачивает меня за плечи и заглядывает в глаза.
Долго смотрит. И я как под гипнозом - тяжело оторваться. Какой же он, засранец, красивый!
- Знаешь, - начинаю вдруг. - Я считала, что ты… добрый в глубине души.
- В глубине души, значит? - хмыкает, касаясь дыханием моих губ. И это даёт моментальную реакцию - тело трепещет от удовольствия.
- Да. Думала, что ты только пытаешься казаться гавнюком, а…
- Говнюком, говоришь?
- Да! Говнюком! А на самом деле ты хороший человек, потому что в ту ночь… - запинаюсь, опуская слова “когда отчим чуть меня не изнасиловал”, - ты заступился за меня. А потом разрешил остаться. Но пять минут назад, я поняла, что составила о тебе неправильное впечат…
И он неожиданно затыкает меня поцелуем.
Плотно сжатые до этого губы парня расслабляются, становятся мягкими и такими вкусными.
Этот поцелуй другой. Не тот, что был на стадионе.
Сейчас он какой-то чувственный, не напоказ. Словно через это интимное прикосновение Ираклий хочет выразить свои чувства.
Да какие у него могут быть чувства? Тем более, ко мне!
Отстраняюсь, горя от стыда, что ответила на этот поцелуй и толкаю его в грудь.
- Эй! Ты что творишь? - вскрикивает от неожиданности.
- Нет, это ты что творишь? Сначала целуешь меня на глазах у тысячи людей, потом пристраиваешься ко мне ночью, а потом уходишь к своей Иветт! Теперь вот возвращаешься под утро и снова… - дотрагиваюсь до губ вместо дальнейших слов.
Ираклий молча отворачивается к перегородке, скрывающей тв-зону. Прячет руки в задних карманах джинсов.
- Поцелуй на стадионе - это традиция. Так положено перед гонками. То, что я завалился вчера к тебе под бок - тоже не принимай на свой счёт. Я был пьян и по привычке рухнул на свою кровать, как только вернулся. Забыл про тебя. Так что, ничего личного.
Переминается с ноги на ногу и, как будто, нехотя разворачивается ко мне.
- А за сейчас - извини. Случайно вышло. На эмоциях. Этого больше никогда не повторится, - в глазах парня действительно можно прочитать сожаление.
Значит, я для него - ошибка. Досадное недоразумение.
Снова прикусываю губу, чтобы не взболтнуть ещё что-нибудь не то.
- Не уходи, Агата.
Сердце пропускает удар от того, что он произносит мое имя. И от самого его тона - дружелюбного и мягкого.
- И собака пусть останется, он слишком плох, чтобы что-то натворить - это уже сказано нехотя.