От волнения я не слишком радовалась тому, как ладно на моей фигуре сидит верховой костюм.
Я не слишком переживала, направляясь к конюшням, где располагался манежный двор. Всё происходящее казалось сном. Подчас увлекательным, пугающим, но не слишком реальным. Никак мне не отделаться от ощущения, что всё понарошку, не всерьёз.
Вот-вот очнусь и буду вспоминать обо всём об этом, как об увлекательном опыте осознанного сновидения.
Эвелин и Эльза уже дожидались меня на месте.
Эльза протягивала на ладошке подсолённый кусочек хлеба белоснежной лошадке.
Та, моргая красивыми чёрными глазами с длинными ресничками, осторожно брала угощение с девичьих рук, легко касаясь их мягкими губами.
– Какая прелесть! – искренне восхитилась я. – Можно её погладить? – протянула я руку к шелковистой гриве. – Не укусит?
Эльза поглядела на меня как-то странно.
Эвелин засмеялась:
– Пока тебя не было, наша неразумная младшая сестрёнка, видимо, надеялась, что вернулась настоящая Эмма. А уж она-то об этой смиренной кобылке никогда по-доброму не отзывалась.
– Неужели же можно не влюбиться в такое чудо? – вознегодовала я.
И всё-таки отважилась провести ладонью по шелковистой шкуре.
– Эмма считала, что у Снежинки недостаточно горячий нрав, – вздохнула Эльза, которую явно ранило такое отношение старшей сестры к её любимице.
Ну, от меня-то дурного отношения эта красавица, это белоснежное чудо природы не дождётся.
У Эвелин лошадь была гнедой.
– Эта девочка или мальчик? – полюбопытствовала я.
– Мерин, – усмехнулась она. – Спокойного нрава. Очень выносливый. А вот и твой Воронок.
Мама дорогая!!!
Да лучше я остаток дней на самокате проведу, чем на эту зверюгу верхом сяду.
Я к нему не то что на пушечный выстрел – на расстояние удара ракеты не приближусь. Ни за какие блага в мире!
Конюх с трудом удерживал животину, повиснув на удилах, или как там эта штука во рту у лошади обзывается? А конь всё равно норовил взвиться на дыбы.
Он фыркал так, что тигр с перепугу бы заболел медвежьей болезнью и убежал в леса, предпочтя остаться голодным, чем сделать попытку отобедать таким монстром.
– Это… что? – заикаясь, проблеяла я.
– Воронок. Любимый конь Эммы, – прозвучал роковой ответ.
– Увидите! Увидите этого зверя немедленно! – сорвался мой голос на неблагозвучный визг.
– Но, мэм, конь ведь не может стоять всё время в стойле? Ему нужен променад.