– Сильно сомневаюсь, что чем-то хорошим, – честно ответила я. – В лучшем случае, скандал предадут гласности, а для меня организуют наказание.
– А в худшем? – прозорливо поинтересовался ректор, прищурив глаза. – Дело же не только в скандале, Агата. Что еще вашему бывшему жениху от вас нужно?
Если бы я только могла догадываться, что ему нужно! К счастью или несчастью, я успела узнать немного. Но и того, что знаю, оказалось достаточным, чтобы тут же направиться за помощью к руководителю Академии Рудольфу Беккеру. Доказательств у меня не было никаких. Да и что значат мои слова против слов лорда? Ни-че-го. Так что я и опомниться не успела, как стала коварной ведьмочкой, стремящейся к власти. И по этой самой причине приворожившей своего будущего жениха. Еще повезло, что приворот вовремя обнаружили. Жениху, конечно, не мне.
– А в худшем – меня убьют, – не опуская глаз, честно ответила я.
Слова прозвучали спокойно и вполне обыденно. И это-то напугало меня больше всего. А еще я вдруг осознала, что если он сейчас рассмеется и скажет, что я преувеличиваю, я его стукну. И плевать, что он ректор, а я всего лишь вредная ведьма, которая вот-вот вылетит из Академии, проработав в ней несколько дней. Утешало одно – господин Беккер доверял Райсу. Только это и позволило мне сейчас быть достаточно откровенной. И еще глупая, пустая надежда, что меня поддержат. Что не придется искать новые варианты, как мне жить.
Молчание казалось бесконечным. А я чувствовала себя как человек, над шеей которого занесли топор. Что решит ректор? К своему удивлению, я вдруг поняла, что мне не хочется в нем разочаровываться. А именно это и произойдет, когда он меня уволит. Пока-то Кристофер Райс выступал достойным противником, с которым и спорить не жалко. А потом… А что потом?
– То есть для тебя Академия – это убежище? – словно добивая меня, уточнил Кристофер. Как будто сейчас я выразилась недостаточно конкретно! Но нет, меня словно добить пытаются. Умом я понимала, что он пытается выяснить все досконально. Однако что-то внутри меня продолжало упорствовать. В конце концов, я выпалила:
– Да, уж извини, что я твою драгоценную Академию рассматриваю таким образом. Но жить как-то хочется.
Если уж он внезапно перешел на «ты», то я тем более не буду церемониться. А что? Все предельно понятно. Тут либо пан, либо пропал. Терять особо нечего. Конечно, он может меня сейчас выдать. Однако что-то мне подсказывало, что делать этого не будет. Так что либо поможет, либо просто уволит. Все-таки мнение и просьба Рудольфа Беккера для него что-то, да значат.