Рыцарь поёжился и опять обхватил ладонью в железной перчатке рукоять своего меча. Ох, как не хочется двигаться дальше! Очень не хочется. Но отступать нельзя. Обет, данный прекрасной Агнессе, обязывает. И кто его за язык тянул? Отсюда, из этого мрачноватого места, все проблемы показались, вдруг, такими незначительными. И, даже, Агнесса, вроде, не такая уж и желанная. Да и без её денег прожить можно. Жил, ведь, раньше как-то.
Угораздило же его родиться последним сыном барона Ламарка. Ни земли, ни замка завалящего, ни денег. Только титул, имя, да конь. Странствующий рыцарь, чтоб его! А тут такая партия. Молодая красивая и богатая вдова. Да ещё и чрезвычайно романтичная особа. А рыцарские баллады готова сутками слушать. Нибелунги и Фафнер, Зигмунд и Зигфрид… Генрих и сам парень хоть куда. Высокий, статный, красивый. Да и мечник отличный. Из рыцарей не последний. Это уж точно. Только не светило ему бы никогда внимание прекрасной богатой вдовушки, если бы не её страсть.
А тут ещё и легенда о том, что на востоке, в глухом дремучем лесу, в пещерах живёт легендарный дракон Виверн, изрыгающий зловонный огонь и пожирающий людей пачками. Вот и шлёт прекрасная Агнесса всех претендентов на её руку и сердце в охоту на него. Кто, говорит, убьёт дракона и привезёт в доказательство его голову и коготь, тому и отдаст она свою руку и сердце. Ну, и замки с полными подвалами золота и серебра в придачу, естественно. Говорят, человек восемь уже ушло в том направлении, да ни один не вернулся. То ли сгинули в лапах сказочного чудища, то ли махнули на всё рукой и уехали от греха подальше. И ему бы махнуть, да нельзя. Фамильная гордость не позволяет.
За сутки до этого довелось остановиться на постоялом дворе. Толстый кабатчик, осоловелый от скуки и отсутствия постояльцев, прихватил кувшин вина и простецки подсел к Генриху за стол. Генрих сдвинул брови, искренне возмущённый тем, что простолюдин посмел навязывать своё общество дворянину, но, рассудив здраво, смирился. В конце концов, обет молчания он не давал, а в этой глуши больше и поговорить не с кем. Хоть просто так, языками почесать, а хоть и что полезное разузнать. Поэтому барон, сменив гнев на милость, придвинул к себе кружку, в которую кабатчик щедро плеснул хмельной напиток, вздохнул и приготовился слушать.