— Павел Леонидович? — спросил один из них, как только я открыл
дверь.
— Да, это я.
— Вы задержаны по обвинению в нарушении соглашения о
неразглашении с государственным социальным проектом «Russian
Virtual Reality». До выяснения обстоятельств и решения суда, Вы
будете помещены под стражу. Прошу одеться и следовать за нами.
— А с чего вдруг вы решили, что я нарушил данное соглашение, на
основании чего мне выдвигаются обвинения? — вопрос с моей стороны
был бесполезен, но смолчать я просто не смог.
— Это Вы сможете выяснить у следователя, который будет
заниматься вашим делом. Мы же лишь препроводим вас по
назначению.
Что и требовалось доказать. Эти два молодца, если и знают
что-то, откровенничать со мной не станут, а скорее всего,что и не
знают они ничего. Кто посвящает рядовых сотрудников в тонкости
дела?
Сборы заняли совсем немного времени. Одеться в удобную одежду,
взять документы, и кинуть в спортивную сумку несколько комплектов
сменного белья. Что брать с собой в места заключения я не знал, а
бравые стражи порядка советовать ничего не желали. Не торопили, не
лезли в глаза, но и не выпускали из виду ни на секунду.
Как оказалось, отвезли меня не в тюрьму, как я того ожидал, а в
какое-то невзрачное здание на окраине города. Заселили в комнату
без окна и надежной, даже на вид, дверью. Но на камеру это похоже
не было. Скорее, это походило на одноместный номер в дешевой
гостинице, в котором просто забыли сделать окно. Тут была кровать,
санузел, маленький столик и стул. На этом роскошь и заканчивалась.
Перегруженный событиями мозг отказывался нормально работать,
видимо, неспособный, быстро осознать случившееся. Я тупо сидел на
жесткой кровати и бездумно пялился в одну точку. Не было мыслей,
эмоций и слез. Подкатила апатия и безразличие. Так я и уснул, не
приходя в себя.
***
Никто за мной не пришёл ни на следующий день, ни через день, ни
даже на третий. Еду мне приносил молчаливый охранник в странной
форме без знаков отличия или нашивок. На вопросы мои он не отвечал,
а лишь ставил поднос с едой, через полчаса забирал пустую
посуду. Кормили, кстати, на уровне студенческой столовки - без
изысков, но вполне прилично. За эти дни одиночества и
информационной блокады я раз за разом прокручивал в голове все
произошедшее. Мелкие детали постепенно складывались в картинку, и
оставалось лишь недоумевать, вспоминая собственную близорукость и
доверчивость.