Вот тут все и началось. Если сын достался Леше и Гале малой
кровью, девочка оказалась совсем не подарком. Пятилетка писалась,
врала, скандалила и постоянно повторяла, что все, вернете, вернете
меня обратно.
Воровала и прятала еду. Визжала. Ломала дверные ручки. И так
далее. И тому подобное. Леночка... Какая же она Леночка? Даже не
Лена... Нечто упрямое и вздорное, лживое и несчастное. Ребенок?
Взрослые отчаянные глаза и постоянные проблемы. Отечное лицо.
Навязчивые движения. Пакостные привычки. (Не буду о них.
Неаппетитные, бр-р-р-р!)
Леша опустил лапы довольно быстро. А вот наша девушка из деревни
– Галя – пока держалась. Но с трудом. И все же не сдавалась,
отдадим ей должное.
Из садика Лену стали выпихивать. Скандал за скандалом. Драка за
дракой. А Галя работает. К тому же у мелкой со здоровьем веселье. А
изначально этим плотно не занялись. Тут все и начало сыпаться. То
зубы, то запор, то мокнущий диатез...
Галя рвала на себе остатки волос. Леша пропадал на работе. Все
катилось по наклонной к предсказуемому результату... Но...
На улице однажды повстречали Железную Стерву. В момент довольно
сложный. Мелкая подралась на площадке. Укусила мальчика.
Родительница жестко наехала на Галю. Та растерялась. А виновница
разборки забилась под горку и оттуда рыдала, обзывалась, орала
что-то грубое и швырялась мокрым песком.
Тут-то и грянули невидимые трубы судьбы: Галю и ее противницу
внезапно отодвинула худая сильная рука. Железная Стерва буркнула
нелюбимой снохе нечто вроде: «Привет, давно не виделись». Затем
встала на четвереньки и полезла под горку. Как была. В дорогом
пальто, в наглаженной юбке, все угваздывая донельзя.
Галя перестала слушать обвинительную речь мамы погрызенного
мальчика. Самое же интересное разворачивалось под горкой. Бабушка
жгла: «Называй меня Аня. Что значит нельзя? Старая? Еще как
молодая. И еще как можно по имени. Ты умеешь прыгать через
скакалочку? А я лучше всех в нашем дворе!»
Бабушка знакомилась с внучкой. Кажется, они даже считали пальцы
на руках и пуговицы на ярком пальто Лешиной мамы и на выпачканной
куртке Лены...
Наконец через пять минут из-под горки вылезли обе девочки. И
пятилетка, и та, которой, скажем так (по ее версии), чуть за
пятьдесят. Анечка и Леночка стали отряхиваться. И попросились
домой. Обедать.