До этого момента Элли искренне считала что легко отделалась,
если учесть репутацию этого верзилы. Пара синяков и ссадин, дело
обычное. Иной раз ей прилетало и похлеще. Но собаки… с собаками
везло редко.
Жирный повар в замаранном фартуке вышел из-за корчмы, когда
испуганная девочка проползла на заду через пол дороги и снова
уперлась спиной о косой забор. Борова неистово тянули пара
разъяренных псов. Словно одержимые, они рвались с поводков, рычали
и лаяли, пуская зловонную пену из ртов. Она уже не раз встречала
этих тварей, и даже пару раз видела как их спускали на несчастных.
Видела как они накинулись на мужичка, пока эти двое ублюдков лишь
смеялись и улюлюкали своих «деток», пока их любимцы рвали наглого
воришку на части. Убить не убили, но то было ужасное зрелище, после
которого она терпеть не может собак… равно как толстяков и пугающих
здоровяков.
Она испуганно вскрикнула, прижав кулак с остатками монет к
животу, пока трухлявые доски за спиной лишь жалобно простонали.
— Дошло наконец? — Рубака хмыкнул и покосился на повара, —
давай, Боров!
— Да ну его нахрен, он же совсем малец, — неожиданно возразил
Боров, нахмурив брови, — Порвут же. Попугали и хватит.
— Отпускай, сказал! — рявкнул вышибала, — или будешь
следующим.
— Бессердечный ублюдок, — толстяк вздохнул, раздраженно сплюнул
перед Рубакой и… разжал мясистые пальцы.
Элли взвизгнула и забыв про парализующий страх, перевалилась
через забор. Собаки налетели на ограду еще до того как девочка
рухнула в густую траву. Их пасти клацали, казалось, прямо над ухом,
пытаясь пролезть через узкие щели. Ветхие деревяшки прогибались,
трещали, на каким-то образом держались, обеспечив Элли пару лишних
секунд. Не больше. Где нибудь неподалеку обязательно найдётся с
полдюжины широких прорех.
«Деточкам», судя по всему, пришла в голову ровно та же мысль.
Они отступили, поводя влажными носами, и ринулись в сторону.
— Умные твари! — Элли шмыгнула носом и тут же ринулась подальше
отсюда.
Ноги сами несли ее прочь от злополучного места. Инстинкты
приобретенные за годы вынужденного бродяжничества, безошибочно
подсказывали лучшее направление. Удирать от собак приходилось не
впервой, и наученная горьким опытом, продолжала упорно нестись
вперед и только вперед. Даже когда кошмарный лай стал доноситься
все ближе и ближе. Вперед, даже когда легкие горели огнем и молили
о пощаде. Вперед, пока противный комок все ближе подступал к
горлу.