Даже Люциус почувствовал как по его позвоночнику прошлась
непонятная дрожь, от которой ему стало крайне не комфортно.
Особенно напрягали непроницаемый взгляд септона, что назойливо
сверлил его профиль и люди, которые в религиозном экстазе падали на
колени вознося свои истовые молитвы в сторону дворца. Он слышал их
шепот и мольбы, в которых отчетливо различалось его имя. Видел их
одухотворенные лица, будто они узрели истинное чудо, и осознали
истину. Эта сцена была такой… такой… он даже не мог подобрать
слова. Но было такое ощущение будто на его спину свалилась целая
гора, чья неподъемная тяжесть придавила его к земле. Он
инстинктивно выпрямился и напряг спину, напряженно просверлив
взглядом всю эту толпу. А затем принял единственно правильное
решение, как только септон вознамерился спуститься со своего
педъестала и направиться в его сторону:
— Уходим, — приказал он Вейргону отогнав странное наваждение и
резво убрался подальше от этого места. — фанатиков мне только не
хватало…
***
За один день они прошли не более семи-восьми улиц, но это скорее
потому, что принц нисколько не торопился. Изучая и накрепко
запоминая всех и вся, будто что-то выискивая среди суетящейся
толпы.
Так они прогуливались до самого вечера. Тогда-то и началось
самое интересное. Улицы опустели, торговцы и добросовестные
горожане разошлись по своим домам, и на свет показалась совсем иная
сторона столицы. Не менее интересная, яркая, манящая, даже в
какой-то мере завораживающая.
Ночной город вспыхнул маленькими огоньками тут и там. Корчмы
принимали многочисленных гостей, ровно как и бордели, чьи двери
распахнулись в тот самый миг, когда последний лучик солнца исчез за
горизонтом и ночь вступила в свои права. Люди веселились и пили
прямо на улицах, сбрасывая напряжение пережитое за день.
Но, как ни странно самого Люциуса эти развлечения мало
интересовали. Алкоголь он не любит. Для него это всего лишь горький
напиток, чей эффект не может пробиться через врожденный иммунитет.
А шлюхи… женщины его привлекали конечно. Проститутки которые
зазывали его у порога борделей были эстетически прекрасны и
соблазнительны. Вот только он еще не ощущал того самого зова
плоти.
Несмотря на его стать и силу, кажется «эта самая»
физиологическая особенность мужчин не спешит проявляться. Что
странно, учитывая что с виду он мог сойти за пятнадцатилетнего.