Ее мальчик должен стать королем, умным, сильным, мудрым. Боги,
она возложила на него столько надежд, гораздо раньше чем он сделал
свой первый вздох... Должен был сделать, но...
Пять минут…
Целых пять минут она прижимала к себе мертвецки бледного
младенца и взахлёб рыдала моля всех богов проявить милосердие к ее
малышу.
Она так отчаянно цеплялась за это маленькое, хрупкое тельце,
игнорируя жалостливые переглядывание повитух и горестные вздохи
мейстера.
Боги, да даже Роберт не рискнул забрать из ее рук малыша, чьи
безжизненные ручки свисали из пеленок.
Она чувствовала его холод, ощущала присутствие Неведомого чья
хватка удерживала душу ее львенка, которая отчаянно тянулась
обратно на зов любящей матери.
Серсея рыдала и молила, проклиная тех кто пытался забрать из ее
рук ребенка, и вот наконец… он заплакал. Ее мальчик вернулся к ней
спустя целых пять минут страшного безмолвия. Вернулся, на радость
матери и всего королевства.
Одним фактом своего рождения ее малыш усмирил назревающую смуту
в королевстве и упрочил шаткое положение новой династии. Люди
перестали волноваться насчет будущего и с каждым годом, ее малыш
доказывал всем вокруг свою силу и ум.
Серсея наслышалась шепотов среди слуг — о благословленном
принце чью душу Неведомый вернул не иначе как по велению самого
Всеотца.
Чернь всегда любила трепаться языками, но на сей раз королева
слушала их с гордостью, ведь то было
ЕЕблагословленное дитя.
С самого рождения будущий король Семи королевств отличался от
других младенцев. Он был тихим, плакал только по необходимости, а
самое главное — был крепким и очень любопытным, на радость матери и
всем учителям.
Даже когда Люциус не мог ходить, он тихо сидел в своей колыбели
и, казалось, рассматривал и запоминал каждую деталь в ее покоях
забавно хмуря свое милое личико.
В такие моменты так и хотелось пощупать его за щечки и крепко
обнимать, пока он с обреченным видом, но все же с достоинством
принимает такие нежности.
Ходить он начал тоже рано, вот тогда-то и началась ее головная
боль: в отличии от своих сверстников-малышей, он, казалось, вообще
не уставал и мог бегать по Красному замку часами, не ведая устали.
Даже когда она запирала его в комнате вместе с няньками, не было
никакой гарантии, что по возвращению она найдет своего малыша в
покоях.