— … Когда Барристан вручил ему меч, он выглядел таким рассеянным
и потерянным. Пекло, а я ж подумал он просто нервничает перед
первой тренировкой. Он просто понял, что уже все знает, а
потом…
— Разозлился и ударил изо всех сил. — вмешалась королева,
которая уже начала беситься, что все всё поняли раньше нее.
— О нет, дорогая сестрица, — мрачно покачал головой Джейме, —
злость это когда отец хмурит брови и начинает еле слышно сопеть
через нос. Злость это когда ты начинаешь кричать и бросаться всем
что под руку подвернется. Но это, — рыцарь покрепче сжал гарду
меча, когда в его голове всплыл образ племянника, чье лицо потеряло
все краски и во все стороны от него веяло угрозой и жутью от
которого хотелось убежать даже ему. — то была ярость;
сокрушительная, чудовищная и неудержимая…
— «Чудовищная», «неудержимая», какие умные слова льются из твоих
уст, брат мой, — съязвила королева не в силах представить картину
описанную братом.
— Говорю лишь то что видел и чувствовал, ни больше ни меньше
— Тогда тебе следовало бы попридержать язык, — недовольно
прошептала королева, поджав губы, — особенно когда ты говоришь о
моем сыне.
— Так ты ведь должна радоваться, что Люциус уже в таком возрасте
внушает подобный… хмм, трепет, — попытался беззаботно ухмыльнуться
рыцарь, но именно что попытался, на большее у него актерского
мастерства не хватило.
— Хм-м, — она просверлила его недовольным взглядом пару секунд,
а затем обратилась к мейстеру, — так что же нам все таки делать? Я
не желаю видеть своего мальчика в таком состоянии.
— Ну, есть у меня пару идей…
***
— Вон ты какая — депрессия, — тихо прошептал мальчик, лежа на
полу своих шикарных покоев, которые нынче представляли из себя
жалкое зрелище.
В порыве накатившей злости он сломал все что только можно было
сломать; кровать, тумбочки, небольшой столик в углу и даже
добротный шкаф, который он тупо выбросил в закрытое окно.
Из-за чего, теперь, до маленького принца беспрепятственно
доносился легкий ветерок с привкусом моря, рыбы и дерьма прямиком
из Королевской гавани, — и что это на меня нашло… — вопрос ушел в
никуда, ведь он прекрасно понимал, что вряд ли кто нибудь сможет на
него ответить.
Он ненормален, уникален, подобных ему не было. И он мог сходу
придумать еще десяток причин не выходить из покоев, но… если по
чести, Люциус просто боялся посмотреть в глаза матери, и увидеть
там тот же неподдельный ужас, который он заметил в глазах тех людей
во дворе.