Тишина, что повисла в воздухе, зазвенела в ушах.
— Вишен… — охнула мама, понимая, что мне конец.
Челюсти Эрона сжались до скрежета зубов, как и кулаки. Ну что он мне сделает, ударит? Пусть бьёт — переживу, зато внутри я не буду себя корить, что вновь промолчала, когда мне причиняют боль.
— Вот! — рявкает отец и тычет в меня пальцем, ругаясь на маму. — Посмотри, кого мы воспитали!
Я выдыхаю, ресницы вздрагивают, а внутри делается так гадко, что хочется убежать. Уж лучше бы ударил, чем вот так.
— Да, папа, я действительно никчемная дочь! Если ты хотел сказать это, то я тебя поняла, а сейчас извини, мне пора, — выдыхаю я, надрывно дыша, чувствуя, как подступают горячие слёзы. Так неожиданно. Не хочу, чтобы их кто-то видел. Но мне вдруг сделалось так больно обидно, что не могу сдержаться.
— А ну стой! — рычит отец.
— Вишен! — зовет мама.
Вылетаю из кабинета и бегу. По пути я сталкиваюсь с сестрой.
— Ты здесь? Что случилось? — пытается задержать.
— Потом, Иллин, — отвечаю я и продолжаю путь, приподняв подол платья, спешу покинуть усадьбу.
Не хочу больше оставаться в этом доме ни на секунду.
— Ты должна извиниться перед госпожой Лонрэйт, и немедленно! — кричит отец мне вслед. — Слышишь, немедленно, или сюда ты больше ногой не ступишь!
Сажусь в первый свободный экипаж и еду обратно домой. Украдкой смахиваю со щеки слезу.
Нужно было отказаться сразу от визита, а я всё строю из себя примерную дочь. Хватит. Взрослая уже. И могу позволить себе никуда не ехать, если у меня нет желания разговаривать с ним и терпеть командный тон. Только всё усугубило, нужно было дождаться, пока его гнев стихнет.
Плакать и жалеть себя я всё-таки не стала, хоть и очень хотелось. Подумав ещё немного, велела кучеру ехать к Ресторну — пригороду столицы. Одной, конечно, нехорошо, хотя бы Пэкк за компанию можно было взять, но это займёт время, да и экипаж уже повернул в сторону пригорода.
В выборе своём я не ошиблась. Зелёные холмы и свежий ветер расслабили. Жаль, что я не взяла шляпку — репейный пух летел с вершин и путался в волосах, но не беда.
Полдня я гуляла по извилистым тропам, забрела на свою любимую старую мельницу с поросшими диким плющом каменными стенами и домиком с черепичной красной крышей , поднялась по мосту и стояла, долго смотря вдаль.
Осенью солнце всегда немного ниже над холмами и не так печёт, тёплые лучи ласково касаются кожи лица и рук.