Хозяин же кафе не спешил с разговором, подвергая мою скромную персону тщательному анализу. Совсем неучтиво и нагло. Я могла бы поклясться, что потом он сможет детально рассказать о каждой родинке на моем теле – и не только тех, которые видны.
Я скрестила руки на груди, когда хищный взгляд поднялся выше. Сейчас я себя ненавидела за то, что не надела лифчик. Платье было достаточно плотным, чтобы не выдать этого пикантного факта, но от откровенного взгляда грудь стала теплеть и наливаться тяжестью.
Реакция на его взгляд меня разозлила, и я вернула мужчине добрую порцию такой же бестактности, но уже с раздражением. Удивляясь, как внешность человека может быть такой противоречивой! Его привлекательность неоспорима, но, в то же время, она отталкивала – из-за недоброй энергии, окутывающей с ног до головы.
Темные у корней и светлые на концах волосы с платиновым отливом были зачесаны назад, доставая до плеч. Угловатое и, безусловно, хищное лицо, было бесстрастным, выдавая в хозяине черты нордического типа. Возможно, скандинав или шотландец? Хотя вряд ли: у тех нет такого сочетания цвета волос и глаз. Да и акцент отсутствует. Но, опять же, фамилия подходящая – Локхарт, если я в этом хоть что-то да понимаю.
Наши переглядки мужчину развлекли, и он небрежно облокотился на один из столиков, копируя мой жест и чего-то ожидая. Конечно, мужчины такого типа были последними на Земле, с кем бы я вздумала флиртовать, но его деспотичная бестактность неимоверно разозлила и придала мне уверенности:
– Варвара Воронина. Простите за учинённое безобразие. Мне правда очень жаль. – Я протянула мужчине руку.
Он хмыкнул и проигнорировал мой жест, видно, посчитав меня недостойной рукопожатия или поцелуя – уж не знаю, что там принято у чопорных господ. Но потом снисходительно произнес:
– Можете звать меня мистер Локхарт. Хозяин кафе «Тайны и желания».
Его темная бровь приподнялась, а жёсткое лицо, словно очерченное острым пером, выказало скуку. Но эта скука была обманчивой: холодный взор властолюбивого зверя, чей покой случайно потревожили, недобро сверкнул сталью. Его волновали явно не перевернутые стулья, разбитые чашки, черные пятна шоколада на светлом и дорогущем кафеле.
– Милые чулочки,– насмешливо бросил мужчина, заметив парочку уродливых стрелок.