– Прогнозы неутешительные, – наконец заговорил он...
Мужчина сыпал терминами, предлагал химио-, радио- и ещё какую-то терапию. Я слушала его, но не слышала. В мозгу тупой иглой засела боль и уверенно била своими щупальцами прямо по нервным окончаниям.
– ... без лечения срок жизни: от четырех месяцев до года …, – выцепила главные слова и решила: с меня хватит. Решительно поднявшись, вежливо попрощалась с доктором и направилась вон из кабинета, больницы и страны. – Стойте! Куда же вы? А лечение?
– Глио, как её там… Вы сказали: операция не поможет. А химия, радио- и лучевая терапия лишь отсрочит день моей смерти. Я не хочу жить три года в больнице. Спасибо, доктор. Но лучше короткая и яркая жизнь, чем мучения, - ответила я, подмигнула мужчине и вышла.
До дома поехала на такси. Гулять так гулять. Медленно поднялась на четвертый этаж и позвонила в дверь. Голова разболелась с новой силой. Дверь распахнулась, и меня встретила невестка.
– Здравствуйте, Мама! Ну что там врачи сказали? – Лена шустро подхватила мою сумку и подвинула пуфик, доставая мои тапочки.
Она у меня золотая девочка, очень добрая и чуткая. Моему сыну с ней очень повезло. Мы живём втроём: я, сын и невестка. Квартира у нас большая, трёхкомнатная. Места всем хватает. Муж, царство небесное, умер пару лет назад. Тихо и спокойно, на утренней молитве. Он у меня был мусульманин. Сашке, сыну моему, тридцать четыре. Он работает в крупной компании, в отделе инновационных технологий, хорошо зарабатывает. С Леной они женаты почти пять лет, но детей пока нет. Для себя живут, копят на отдельное жилье. Уже накопили на машину для Елены. Я и не настаиваю на внуках, это их жизнь. Да и тоже была занята. Работала директором в школе. До сих пор зовут на прежнюю должность, но я отказывалась. Все мечтала съездить мир посмотреть. Кажется, уже пора. До директорства работала обычным учителем географии и истории. Рассказывала деткам про страны, в которых никогда не была.
– Мама, ну чего вы молчите? – Ленок нахмурилась, скрещивая руки на груди.
Она у меня замечательная. Кажется, я повторяюсь. Это старческое. Хотя мне всего лишь чуть больше пятидесяти. Как говорит моя подруга: не называйте меня пожилой, я ещё не пожила.
– Все хорошо. Устала немного. Покорми меня, потом вопросы задавай, – сказала я, наконец, скинув туфли на удобном небольшом каблучке.