Воронов оборачивается и брови его в удивлении ползут вверх.
- А ну вернись, овца тупая! – ревет он, бросаясь на меня.
***
МИХАИЛ ВОРОНОВ
Я просто в шоке с нее! Что творит эта блаженная?!
Вне себя от бешенства я настигаю ее в два прыжка. Сгребаю в охапку.
- Ох… отпустите! – сдавленно пищит она. – Живот… живот зажали!!!
Чуть ослабеваю объятия. Черт, какая она хрупкая! Кости да кожа одна! Чуть надавишь и переломать ее можно. И вот это нечто собралось мне ребенка вынашивать! Кого она родит мне? Рахитика?
- Куда помыкалась? – рычу на нее, не выпуская из своих объятий.
Сердце ее колотится бешено. Это вообще нормально? Сейчас ребенка потеряет от переизбытка кислорода!
Я беру ее на руки. Она сопротивляется, а потом покорно повисает на моих руках. Ну хоть угомонил парнокопытное.
Поднимаюсь на последний этаж на лифте прямо с нею на руках. Она закатывает глаза, в обмороке что ли?
- Овечкина! – строго зову ее.
Моя рука на ее тощем мокром заду. Хмм… сама туда легла, я не специально. Не специально, сказал!
- Кристина! – думаю, что зову ее еще строже, но голос мой сиплый, срывающийся.
Захожу в квартиру, несу чудо-юдо в спальню. Угу, на свою кровать. Точно грязного, ободранного котенка, подобранного на мусорке. Впрочем, там я Овечкину практически и подобрал.
Хватаю стильный клетчатый плед. Закутываю ее с головой. Пледу – хана, Овца грязная и мокрая, но я об этом сейчас не думаю. Надо ее отогреть. Срочно. Иначе воспаление легких.
Бегу в ванную. Я редко пользуюсь джакузи, в основном принимаю душ, а домработница убирается с утра пораньше, так что ванная стопроцентово чистая. Я затыкаю слив пробкой и открываю горячую воду.
Возвращаюсь к девушке.
- Кристина! – тормошу ее. – Раздевайся!
- Не надо… жалобно ворочается ее язык. – Михаил Захарович, я не буду с вами заниматься этим.
- Чем ты не будешь заниматься?! – злюсь я. – Ты мокрая и грязная! Я тебе ванну набрал!
Щеки ее немного розовеют. Глаза на мгновение вспыхивают зеленым. Красивые – отмечаю я про себя. Колдовские. Тьфу, что за черт! – трясу головой и дергаю плед, чтобы развернуть ее.
- Давай, Кристина, соображай быстрее! – рычу на нее.
- Не буду при вас раздеваться! – артачится снова тупая овца.
У меня аж зубы скрепят от злости. Хватаю ее в охапку и отношу в ванную. Там все парит от горячей воды.