Дверь открылась без единого скрипа, хотя её толщина была как у
черенка от лопаты, подходящего под взрослую руку. Перед нами
предстала женщина с явно интересной историей за плечами. Кто-то мог
бы спросить, как я это понял, но это было очевидно: женщина, чьё
тело с правой стороны было практически ровно наполовину обожжено,
не могла не вызывать интереса.
Ожог выглядел таким свежим, что казалось, она получила его
буквально вчера, но самой женщине он, похоже, не причинял
дискомфорта. Сам ожог выглядел неестественно, слишком красный,
стягивающий кожу и формирующий подобие узора. На половине головы не
было волос, брови отсутствовали, правый глаз был закрыт, возможно,
его вообще не было, на удивление сохранившейся губы.
С левой же стороны были светло-русые волосы, очень густые и
вьющиеся, на нас смотрел необычайно яркий голубой глаз, который
будто светился изнутри.
Женщина была одета в бархатное платье зелёного цвета с вышитыми
на нём узорами. Примечательным было декольте на внушительной груди,
вырезы овальной формы на боках и такие же на бёдрах, спускающиеся
до середины икр. Стоя босиком, она выглядела уверенно, словно воин,
прошедший множество битв и прыгнувший в пасть дракона, чтобы
порубить его изнутри.
— Тила Деларис, тут мой племянник, как он говорит, с дерева
упал. Не могли бы вы ему помочь? А то с такими ушибами он неделю
лежать будет, — уважительно поклонившись ей, мы продолжили ждать её
ответа.
— Конечно, проходите, всё равно у меня давно не было гостей…
Почему-то жители деревни не спешат приглашать меня на чай, — с
укоряющей улыбкой и некоторой ленцой сказала она и взмахнула рукой,
приглашая войти в дом. — Снимите обувь.
Едва сумев согнуться, чтобы стянуть обмотки, я прошёл дальше и
увидел с правой стороны пять лежанок, словно в бюджетной больнице.
С левой же стороны находился настоящий алхимический верстак с
различными колбами, в которых постоянно что-то булькало и
перетекало из одной ёмкости в другую. Странно, почему её называют
травницей, если она и в алхимии что-то понимает.
Также были приставленные к стенам стеллажи, и на каждой полочке
лежали какие-то растения, корешки, пузырьки, баночки и непонятные
предметы. Было довольно светло: со стороны лежанок находились три
окна в ставленных в проём рамах, где было даже настоящее
стекло.