– Нет, он просто… зациклен на себе и своей карьере, – продолжила Катрина, но руку не отняла.
– Самовлюбленный эгоист, – констатировал Даниэль. – И давно ты с ним?
– Три с половиной месяца, – тихо произнесла девушка и встала.
– Ну хоть не девять с половиной недель, – неловко пошутил Даниэль.
Катрина глянула на него с непониманием, пожала плечами, кинула: «Момент!» и скрылась в дамской комнате, Даниэль расплатился и вышел на улицу.
Солнце вновь заливало окрестности, лужи сверкали, пахло влагой, молодой листвой, цветами и свежей выпечкой. Различив яркие нотки классического сочетания печеных яблок и корицы, Даниэль начал невольно улыбаться. Видимо, в кафе готовили булочки, и он ощутил прилив аппетита. Недоеденный генуэзский торт его не насытил, к тому же давно наступило время обеда.
Из-за угла вывернула велосипедистка, и он залюбовался сверканием быстро вращающихся спиц, хрустальными брызгами из-под колес, развевающимся от движения распахнутым прозрачным дождевиком, похожим на слюдяные крылья, бьющимися за плечами «наездницы» каштановыми длинными прядями, стройными ногами, быстро крутящими педали и едва прикрытыми широкими короткими шортами. Девушка проехала мимо него и широко улыбнулась, и Даниэль улыбнулся в ответ, невольно помахав рукой.
– Знакомая? – услышал он позади себя и обернулся.
Катрина стояла у двери кафе и смотрела на него недовольно.
– Впервые вижу, – ответил он.
– Все вы одинаковы, – сделала она неожиданный вывод и нахмурилась.
– Ты чего, малышка? – мягко спросил он и взял ее под руку.
– Какая я тебе малышка! – продолжила она злиться. – Тоже… впервые тебя вижу!
Даниэль с трудом скрыл радость, он был уверен, что нравится новой знакомой, раз она уже заявляет на него права собственности и не хочет, чтобы он уделял внимание другим девушкам. Это льстило его мужскому самолюбию и поднимало самооценку.
– Но у нас же взаимная симпатия с первого взгляда, – с чувством произнес он, повернулся к ней и глубоко заглянул в глаза.
Катрина моргнула, но взгляда не отвела. И он засмотрелся в медово-коричневое мерцание радужки, ощущая прилив желания и борясь с ним. Девушка стояла неподвижно, их руки соединились, пальцы сплелись. Ее длинные ресницы без следов туши блестели на солнце и трепетали, и Даниэль в порыве восхищения назвал их про себя черным шелком. Он невольно потянулся губами к приоткрытым губам девушки, не в силах сопротивляться накатившему возбуждению.