Потом Пруссия, в которой цены на продукты питания выросли
настолько, что люди начинают голодать. Закрываются предприятия,
идут сокращения, и люди оказываются на улице. К одной такой семье
подходит мужчина с листовкой, описывающей великие блага тем, кто
запишется в армию. И семья будет сыта, и он героем станет.
А в следующем кадре мужчина едет на фронт, потом вступает на
русскую землю и видит вокруг настоящее кладбище. Всё вокруг в
мёртвых солдатах. Таких, как он…
Их посылают в бой, но появляются питомцы, солдат убивают, они
бегут и кричат, что русские — это чудовища, а затем тот солдат,
показанный ранее, лежит окровавленный и смотрит на листовку. Там
улыбающиеся люди. Обещания и деньги.
Миг спустя он умирает, и по кладбищу из трупов идёт Соён,
распугивая крысолюдов в польской форме, питающихся трупами павших
прусов.
Она подбирает листовку, по её щеке течёт слеза. Далее показывают
ту семью, получающую «похоронку». Затем военная администрация, и
отказ в выплатах ей и тысячам таких же семей.
Вновь Соён, и та смотрит на маленькую, едва видимую надпись на
листовке. И субтитры. «Выплаты полагаются тем, кто отслужил минимум
три месяца».
Затем Соён оказывается на большой площади, где стояли тысячи
приручителей. Камера поднимается вверх, а после все эти приручители
призвали огромную армию питомцев. И большая надпись на экране «Мы
выживем! Мы победим!».
На этом клип закончился. Я тут же поднялся и начал аплодировать,
а за мной и продюсер, операторы и вообще все, кто был здесь.
Как я понял, основной видеоряд уже был подготовлен, и сейчас всё
это объединили и добавили песню.
— Это было сильно, — я пожал руку продюсеру, который растрогался
из-за клипа и пустил слезу.
— Спасибо, мы много времени спорили и ругались, когда писали
сценарий. В итоге получилось даже лучше, чем я себе
представлял.
— Хочу посмотреть! — к нам примчалась Соён, но пришлось ей
немного подождать. А после просмотра и она разрыдалась.
Мы должны были записать ещё и корейскую версию клипа. Но,
видимо, потом. Впрочем, тут все перенервничали. Так что люди
разошлись отдыхать, а Соён, которая уже засосала меня, была поймана
Ангелиной и утащена.
Девушка аж взвыла… Но, мол, «горло нельзя трогать».
Соён утащили, и ей будут делать массаж, наложат специальную
повязку на горло и всякое такое.