В общем, ночь предстоит веселая. Оно
и к лучшему. Лишь бы мои подельники не перепились. С них станется.
Вот тогда будет конфуз. И не приведи Господь, вопреки известной мне
истории, в эту ночь простудится и помрёт мой дядюшка епископ Адольф
Эйтинский, тогда я точно никуда не поеду, ни в какую Россию.
Придётся куковать в этой дыре до старости. Это конечно вряд ли. Я
же ещё у шведов первый наследник. Но уехать если дядя преставится
мне сейчас не дадут и Стокгольм может быстрее Санкт-Петербурга
подсуетится. Им ближе. А когда там кто из них помрёт я не помню.
Вот и не хочу рисковать.
Помаячив для вида и показавшись
(издалека) дядюшке епископу и русскому послу, такому же, как мой
«собутыльник», фон Корфу, я удалился в замок, в свои покои, если
так пафосно можно назвать комнату, совмещавшую в себе спальню,
кабинет, библиотеку, столовую и даже уборную. Такая вот роскошная
(сильно относительно) одиночная камера. Первые полгода только на
прогулку во двор этой замковой тюрьмы я мог выходить более-менее
свободно. Впрочем, мои здешние учителя гольштинский обер-гофмаршал
фон Брюммер, обер-камергер фон Берхгольц, ректор Кильской латинской
школы Юль и прочие «товарищи», делали всё, чтобы у меня не было
свободного времени, и чтоб я сидел за глупейшими учебниками этого
времени. Впрочем, даже этим скудным знаниям меня почти не учили.
Если бы не мои академические знания XX-XXI веков, то вырос бы я
таким же балбесом, как реальный будущий Петр Третий. Из полезных
знаний «на дому» были только шведский с русским и военное дело,
поскольку здешние наречия сильно от моего отличаются, а
фортификации и построения вовсе были не тем, чем я увлекался в
своём далёком будущем. Еле через фон Берхгольца, выросшего в
России, и Юля, впечатлённого моими успехами, выбил у дяди право
учиться в нашем Кильском университете, вырываясь четырежды в неделю
в Бордесхольм. Вот не зря здешний универ назвали «Хилонией»!
Полезного и в нём ничего нет. Выбрал медицину, местное богословие с
юриспруденцией и гуманитарными искусствами меня не прельщали.
Лекари здесь не лучше, но там хоть учили химии. Собственно, в
декабре я эту богадельню ускоренно и окончил. Могу если надо и
микстуру сварить, и зуб вырвать, и кровь пустить. Ещё латынь и
французский местный теперь знаю прилично. Это к шведскому,
итальянскому, английскому, разному немецкому и русскому. За
последний всегда с самыми честными глазами благодарю фон
Брехгольца. Фридрих Вильгельмович доволен, а мне его расположение
пригодится.