Тут же над дырой проскочил тёмный силуэт Ромашкиной, кто-то
коротко вскрикнул, и с потолка вниз полилась тонкая струйка
чего-то. Должно быть крови.
Что там у них наверху происходит — вообще непонятно.
А если уж начистоту, то мне сейчас непонятно вообще ничего.
Контролировать ситуацию в таких условиях попросту невозможно,
однако я всё равно был спокоен. С кланом Батхуяг мы были знакомы
чуть больше часа, но я уже понял, что ребята они серьёзные и со
Сколопендрами в состоянии справиться сами. А группа «Альта» им в
помощь; сомнений в девках нет вообще никаких.
И кстати. Судя по тому, что бой вокруг начал потихонечку
утихать, то от сингапурцев уже мало что осталось.
Наша же с Лёхой цель — грёбаная банши.
До сих пор глава Сколопендр стояла на сцене и наобум визжала в
зал. Со стороны это чем-то напоминало разбрасывание импульсов сырой
энергии, но… не берусь рассуждать о природе крика. Тем более что он
магический. И тем более, что с подобной техникой я сталкиваюсь
впервые.
Объясню: меня уже успело немножечко зацепить. По ноге. Вскользь,
но всё равно.
Мне, блин, было больно!
Разрушительный звук почти полностью игнорировал щиты. Вибрации
проходили сквозь магический барьер, как будто и нет его вовсе.
— Лёх, аккуратней! — попросил я друида. — Давай-ка я на сцену
пойду, а ты из зала помогай!
— Морально?! — уточнил Чего. — Похлопать тебе?!
— Отрадно, что в критической ситуации вы не теряете чувства
юмора, Алексей Михайлович!
— Да не такая уж она и критическая, Василий Иванович! И
покритичнее случались. Быть может, вы уже снесёте этой паскуде
голову, и мы поедем домой?!
— Быть может! — кивнул я, выскочил в левый проход и побежал в
сторону сцены…
***
— Наши? — встрепенулась связанная Шестакова.
— Наши-наши, — кивнула Ира. — Ксюш, ты бы отползла от двери
подальше, чтобы случайно не пришибло. Дружественный огонь, он
такой.
Действительно, появление кого-то еще после того, как Ирина сама
отправила брату координаты, было бы слишком странным
совпадением.
— Ага…
И отползла. Шло время. Звуки битвы доносились из коридора вот
уже несколько минут. Сперва далёкие и глухие, затем всё ближе и
ближе, и вот…
— Дольче! — радостно вскрикнула Шестакова, когда в коридоре
раздался рёв кузнечного горна и крики боли, а из-под двери начали
бить язычки безвредного холодного пламени.