– Свадьба отменяется. Все свободны!
– Как… как отменяется?
Это просто кошмарный сон. Я кусала губы и щипала себя за бок. Сейчас проснусь, и все исчезнет. Весь этот ужас исчезнет, как и самодовольная физиономия этого наглеца, который продолжает бесцеремонно меня рассматривать.
– Все, крошка, можешь снимать свое свадебное платье, – словно прочитав мои мысли, сказал он.
Минуты спустя гости разошлись. А я стояла посреди зала в полной растерянности. Бандит отошел, и я оказалась напротив огромной зеркальной стены, в которой отражался бьющийся в истерике Антон. Перехватив мой взгляд, он хрипло закричал:
– Алина, малышка, прости! Я не мог рассказать!
Я продолжала стоять как оглушенная. Я жила с этим человеком пять лет, кроме него, у меня больше никого нет. И так же, как и он, я лишилась жилья и средств к существованию.
– Знаю, ты без меня пропадешь, – Антон все еще надрывался. – Тебе некуда пойти, но я ничего не могу сделать…
Его слова доносились как сквозь толщу воды. Я не шевелилась. Мышцы спины затекли, но я не могла сдвинутся с места. Не могла стряхнуть оцепенение. Упрямо отказывалась признать, что осталась без жениха и на улице. За пару минут из довольной жизнью принцессы превратилась в нищую золушку. По одному лишь щелчку пальцами…
Стоп. Щелчок…
Я отчетливо слышала этот звук. Медленно, словно кукла, повернулась и встретилась с уже знакомым наглым взглядом. Мне бы не смотреть в эти темные глаза, проникающие в самую душу, но они словно гипнотизировали.
Мужчина действительно щелкал пальцами, в такт ударам моего сердца, и этот звук меня жутко раздражал.
– Хватит! – закричала так, что в ушах зазвенело. – Вы сорвали мою свадьбу, сделали жениха нищим! Вы разрушили мою жизнь!
Он и не думал раскаиваться. Наоборот, продолжал скользить по мне оценивающим взглядом. Так нахально, будто хотел раздеть. А я густо покраснела, осознав, что лиф свадебного платья вырезан чересчур глубоко. Откуда-то сбоку раздался гнусавый голос:
– Девку куда? Пацанам?
Бандит помедлил с ответом.
– Отпустить.
– Отпустить? – у Аллигатора вытянулась физиономия. – А смысл? Идти ей все равно некуда, мы все пробили. Считай, бомжиха. Никому на фиг не сдалась. А нам очень даже пригодится.
Мой пульс зашкаливал. А в висках так больно запульсировало, что изо рта невольно вырвался стон. Видимо, этот наглец, минуту назад щелкающий пальцами, здесь самый главный, значит, от него зависит моя дальнейшая участь. Мерзость какая. Как будто я вещь, а не человек, и сама не могу принять решение! Я уже собралась было возмутиться, но меня опередили.