Что касается шестых Врат, то сведения о них хранились только в
архивных записях. За всю историю Ордена единственными, кто открыл
Врата Смерти, были два брата. Один из них впоследствии стал
основателем Ордена и написал Кодекс, другой ушел в отшельничество и
никто никогда его больше не видел.
Прежде я уже открывал Врата Рождения. Тогда мне понадобилось два
с половиной года. Сейчас, конечно, все должно пойти проще. Думаю,
полгода хватит. Интересно, насколько после этого вырастет моя
телесная сущность?
Каждый ребенок начинает практиковать боевые искусства с десяти
лет. Именно в этом возрасте формируется сосуд души и ветви.
Шин за три года при поддержке ресурсов, предоставляемых ему
дедом-старейшиной, достиг таких плачевных результатов лишь потому,
что не брался за дело всерьез. Он занимался по два часа в день,
иногда по часу, пока другие дети тратили минимум по четыре часа.
Боевым искусствам он предпочитал рисование и каллиграфию, частенько
сбегал в город без спроса и играл с простыми детьми, и даже не
думал о том, что наступит день, когда ему придется полагать только
на себя.
Дед хоть и был в нем разочарован, но очень любил своего внука и
не отказывал в поддержке ресурсами, надеясь, что тот образумится. В
результате у него скопился приличный запас камней природной
энергии, которые я намереваюсь использовать каждый день.
Обнаружив массив для практиков истинной сущности, я подумал и
вставил в специальное отверстие на постаменте не малый
низкокачественный камень природной энергии, какие обычно сюда
помещают, а средний. Теперь вместо двух часов практики у меня
где-то пять – пять с половиной часов.
Появившаяся над постаментом туманная серая дымка разошлась в
стороны, открывая проход. Поднявшись по ступенькам, я вошел в
массив.
Возникло такое чувство, словно я прошел сквозь водопад. Секунда
давления, все цвета и звуки исчезли, и вот я уже на другой стороне
в совершенно другом месте. Трещина, сквозь которую был виден
внешний мир, тут же схлопнулась.
Я очутился на небольшом островке суши посреди бескрайнего
океана. Палящее солнце нещадно жгло кожу, а деревьев, в тени
которых можно было укрыться, здесь не росло. Иллюзорный мир массива
не был отличим от реального.
Я подошел к краю, разделявшему сушу и воду.
Мои ноги медленно утопали в песке. Приливная волна снова и снова
накатывала на рифы и разбивалась о них. Птицы пикировали с неба и
врезались в блестящую водную гладь, охотясь за рыбой. Завораживающе
умиротворяющая картина.