Не так давно у меня в распоряжении находилось четыреста
шестьдесят золотых монет, и вот осталось всего два золотых и сорок
восемь серебряных. Но я ни о чем не жалею. Это были не пустые
траты, они были необходимы.
Законом не запрещалось выходить на улицы в ночное время. Другое
дело, если кто-то хотел покинуть город. Это было возможно только в
крайних случаях и с разрешения начальника стражи.
Если бы я попросил, мне бы естественно отказали. Поэтому я не
стал даже пытаться. Вынужденный оставить лошадь в конюшне, благо
подземелье находилось не так далеко, я нашел тихое место,
перебрался через стену и скрылся в ночи.
Сориентировавшись по карте, я точно знал, куда направляюсь - к
Черной Скале.
***
Черная Скала была как огромный колючий дикобраз. Только вместо
иголок - острые камни. Края словно специально заточили до
кинжальной остроты. В свете луны они даже отбрасывали блеск как от
начищенной стали.
Подъем выдался трудным и долгим. А если бы не Стальной Доспех
Львиной Храбрости, то еще и болезненным, так как я изрезал бы себе
все руки и ноги. Еще и камни были сырыми, и я все время боялся, что
навернусь и упаду, и тогда шансов выжить практически нет.
Трудно было точно оценить высоту, на которую забрался. Поэтому,
когда я подумал, что вот, должно быть где-то здесь, я направил в
глаза больше телесной сущности, усиливая остроту зрения, и стал
пристальней всматриваться в темноту.
Я искал пещеру. Ничего другого, что может уходить на сорок
метров вглубь скалы, мне просто в голову не приходило. Однако кое о
чем я не подумал. Не подумал, что расщелина, как та, что на Горе
Плачущих Сестер, может уходить так глубоко. Ничего подобного я в
своей жизни не видел и даже не слышал.
Так же я не знал, с какого склона должен зайти. И в совокупности
всех этих факторов, мне удалось обнаружить вход лишь под утро.
Ну как вход. Это был тупик, стена в конце расщелины. Ни двери,
ни чего-то похожего. Если бы я не знал, что здесь определенно
что-то должно быть, я бы, скорее всего, ничего не заметил.
Я зажег факел и начал внимательно осматривать стену. Казалось
бы, стена как стена, ничего особенного. И лишь прощупав ее, я нашел
странности. Во-первых, она была абсолютно ровная, без единого
выступа по всей поверхности. А во-вторых, ветер. Сквозь щели,
настолько крошечные, что почти не видны, пробивались тонкие струйки
спертого воздуха.