- Какая? – спросила Маша.
- Принципиальная.
- В конце концов, если Костя решит, что вот это всё ему важнее, то зачем мне его удерживать?
Катя подскочила к Маше и схватила её за плечи:
- Дурочка, он же любит тебя! Он мне вчера сказал, что ты самая-самая! Как же можно так поступать с человеком? О господи, пойми же ты меня!
- Катя, вы меня извините, но это просто дурдом какой-то, - Маша высвободилась из объятий Кати. – Ладно. Я ещё здесь. Но я не понимаю, что мне делать со всем этим.
- Потерпи, потерпи, деточка! Дай Косте шанс, он уговорит… На вот, неси к столу, - Катя сунула в руки Маши тарелку с горячими сырниками. – А я сметану сейчас достану…
Маша вошла в гостиную и застала всё семейство за столом. Софья Дмитриевна мешала чай в высоком бокале. Рядом с ней сидела Серафима и вертела в руках салфетку. Дарья вяло размазывала творог по блюдцу, Жорж пил кофе, закинув ногу на ногу. Один Аркадий с аппетитом жевал сырник, сдобрив его сгущённым молоком. В воздухе пахло кофе и пионами.
Маша не сразу заметила Костю. Он сидел в кресле спиной ко входу, опустив голову, но, почувствовав появление Маши, вскочил с места.
- Константин! – Зыркнула на него исподлобья Серафима.
- Всем доброго утра! – Маша поставила тарелку на стол и взглядом остановила Костю.
- Катя, принеси сахар! – демонстративно заявила Серафима. – Где ты там? Вечно всё самой приходится делать! – Она вышла из-за стола и стремительно прошагала мимо Маши, едва не задев её плечом.
- Почему так много народу? - Губы Софьи Дмитриевны сложились в брезгливую скобку. – Кто это?
- Вот твой сахар, мама! Но не больше двух ложек, пожалуйста! – Серафима водрузила сахарницу посреди стола.
Тенью за спиной Маши прошла Катя, поставив на стол миску со сметаной.
- Сима, гостям пора уезжать, - проскрипела старуха.
- Маша, я желаю вам всего хорошего! – Первой вступила Дарья, отодвинув от себя тарелку, и отвела глаза. – Надеюсь, вы не в обиде…
Катя охнула и отвернулась к окну.
Аркадий закашлялся, подавившись куском, и потому ничего не сказал, а лишь махнул Маше рукой, на мгновение приложив её к сердцу. Милый жест, должно быть означавший, что он несказанно опечален её уходом.
- Душень… кха-кха… – схватив чашку жены, Аркадий кинул в неё пару ложек сахара.
- Кока, что б тебя! – Даша моментально переключилась на мужа. – Слипнешься когда-нибудь!