Аля познакомилась с «Гиацинтом» три дня назад, придя сюда для
первичного инструктажа вместе с другими участниками селестианской
миссии. Когда из холодной шлюзовой камеры она попала в тëплое нутро
корабля, пол под еë ногами тотчас коротко завибрировал, потолочные
светильники деликатно мигнули, женский голос в динамиках произнëс:
«Александрина Жабко, добро пожаловать на борт» – и она растаяла!
Прекрасно понимала: это всего лишь знак того, что бортовые системы
распознали еë и нашли в списке будущих пассажиров. Но всë равно
чувствовала себя так, будто корабль её обнял и принял, как
родную.
Инструкций долгое время не поступало, «Гиацинт» оставался тих и
неподвижен. Вероятно, пассажиров так рано разогнали по каютам
просто для того, чтобы они не путались под ногами. Аля даже успела
задремать и увидеть сон, в котором снова оказалась на завтраке в
кают-компании. Смущение перед Робертом во сне еë не мучило – там не
было ничего, кроме чистой радости, наполнявшей еë, когда она видела
объект своей любви.
Затем возник отдалëнный гул: начали работать двигатели. Стены
каюты слабо задрожали, освещение уменьшилось, а из динамика наконец
раздалось: «Десять минут до старта. Займите амортизационное
кресло». Команду Аля выполнила неохотно: просыпаться было жалко, а
перегрузок, в отличие от Ди-Джея, она не боялась – знала, что
переносит их нетипично легко.
Снова стало скучно: когда корабль стартовал, она лишь ощутила,
как отяжелело тело, но это было скорее забавным, чем неприятным.
Индикатор физического состояния на браслете сиял ровным зелëным
светом. Дышалось ей как обычно, в глазах не темнело, в голове не
мутилось.
Свою выносливость Аля считала подарком судьбы. Большинству
ребят, с которыми она училась, повезло гораздо меньше. На
центрифуге девушка получала такие баллы, что вплоть до последнего
курса еë донимали предложениями выучиться на пилота. Аля неизменно
отказывалась: где она, а где управление космическим кораблëм?
Перегрузки-то ей любые нипочëм, что есть, то есть, но ни железных
нервов, ни быстроты реакции нет и в помине.
Всë шло по плану. Разрешение покинуть амортизационное кресло
прозвучало, когда корабль завис на околоземной орбите. Иллюминатор
в каюте прояснился, открывая умопомрачительный вид на Землю и
звёздное небо. Аля освободилась от сложной системы ремней и трубок,
которыми была опутана в кресле, легонько оттолкнулась от него двумя
руками и поплыла к иллюминатору. Невесомости она не то что не
боялась – она еë обожала! И хотела получить максимум удовольствия,
прежде чем на «Гиацинте» запустят УИГ [установку искусственной
гравитации].