— Ничего я не исполняла!
— Тогда зачем «злостно нарушаешь правила»?
— Просто пришла не в ту столовую, потому как понятия не имею,
где нужная! Или всё думали, что я с первой же секунды начну
ориентироваться так, будто жила здесь десять лет?! Ты бы
понаблюдал, как эта мадам правила зачитывает и объясняет. Там
скороговорка на незнакомом языке!
Тенгер не реагирует на мою экспрессию и наклоняет голову к
плечу. На губах издевательская усмешка. Очень хочется спросить: «А
ты точно ректор?», потому как вояка, который утащил меня из дома,
ну никак не вяжется с креслом, на котором он сейчас сидит, но я
держусь.
— Всем плевать, шпилька. Твоя роль в будущем — быть красивым
аксессуаром, не более. И от того, как ты себя ведёшь и что делаешь,
зависит, обращаются к тебе по-доброму или нет.
Меня начинает тошнить от поучительного тона. Аксессуар, ага. Он
это замечает и откидывается на спинку стула, сложив пальцы домиком
и поставив локти на подлокотники.
— Приставить к тебе охранника? Помимо наблюдения за твоей
жизнью, он сможет ещё и дорогу показывать. Точно не
заблудишься.
— Слушай, ректор, — срываюсь я. — Мадам Гюбо раздула из мухи не
просто слона, а целого дракона! Я не в мужскую баню зашла, я
оказалась в общей столовой. Всё! Если это такой страшный грех, что
за него в твоей академии полагается наказание, то давай шустрее.
Мне ещё на занятия идти.
Думала, он разозлится, но черноглазого, похоже, забавляет моя
реакция, хотя лицом изображает статую. Смеются только чёрные
глаза.
— Что ж, раз на слух ты материал не усваиваешь, попробуем
задействовать другие методы.
От низкого и вибрирующего тона его голоса меня опять бросает в
краску, и я опускаю голову. Чего он задумал? Какие ещё методы?
Почему-то первым на ум приходят шлепки и пощёчины от мамы. Она
всегда говорила, что у неё слишком много детей, чтобы разговаривать
и убеждать каждого по-хорошему, а пара затрещин работали
безотказно. У отца было ещё строже, в ход шло всё, что попадалось
под руку.
От этих мыслей бросает в ледяную дрожь, и я напрягаюсь. Чувство
беспомощности почти парализует. Я отчаянно пытаюсь придумать, как
выкрутиться, но идей нет. Я в ловушке, одна и мне никак не
защититься.
Ректор величественно поднимается и идёт прямо на меня. Замираю,
в ожидании… чего-то. Шаги тяжёлые, уверенные. Раньше, чем я успеваю
испугаться, он плавно обходит меня и направляется к книжному
шкафу.