— Нет. Мой отец был ученым, он изучал природные аномалии: холодное сияние, ледяные смерчи, Черный циклон. А мама ему помогала, поэтому они жили далеко на Севере и далеко от стаи.
— Ты родилась на Севере?
— Да. В маленьком городке Нордик.
— Там красиво?
— Если любишь море снега практически круглый год, то да.
Лето там было максимум две недели, поэтому родители часто отправляли меня в Черную долину, к Сесиль. Чтобы я могла пообщаться с другими волчатами, но у лета в Нордике была своя прелесть. Когда папа и его друзья из городка отправлялись на рыбалку и привозил огромных рыбин. Либо когда все жители устраивали празднование в честь Большого белого медведя.
— Тебе там нравилось?
— Да. Хотя я немного помню. Но мне нравилось с моими родителями.
Воспоминания о них отозвались болью в сердце. Потому что однажды меня отправили к Сесиль, и больше я их не увидела. Мои нервы и так на пределе, а еще это!
— Наказывай меня и покончим с этим, — говорю я. Получается резковато, но как есть.
Хантер приподнимает брови:
— Любишь получать наказания?
— Нет.
— Август часто тебя… наказывал?
И почему я снова слышу в его словах какой-то странный двойственный смысл?
— Август? Нет, в основном, это любит делать Сесиль. Бывший альфа практически меня не замечал.
Это было чистой правдой. Август хорошо ко мне относился, когда мы были подростками, помогал. Но когда стал альфой, у него появилось много дел и забот, и наша дружба сошла на нет.
— Верю. — Хантер подходит ближе (между нами всего пара шагов) и пристально рассматривает меня. — Ты не в его вкусе.
Последнее неприятно бьет по моей самооценке. Возможно, потому что попадает в цель. Я никогда не была красавицей по меркам волчиц, у которых ценились темные волосы и шоколадные или золотистые глаза. Волосы у меня темно-русые, а глаза — серые. Я сама такая.
— Слишком серая?
— Слишком непослушная.
Я вскидываю подбородок.
— Это неправда.
— И любишь спорить.
— Я не люблю, когда меня используют.
— Разве не в этом ценность и смысл жизни волчиц? Их используют для продолжения рода и как красивое приложение к волку.
Он подкрадывается ближе невидимым даже моему глазу движением, все мои инстинкты кричат отступить, и я на миг отвлекаюсь. Отвлекаюсь и не успеваю ответить.
— Сколько тебе лет? — интересуется Хантер.
— Двадцать три.
— Почему Август не нашел тебе мужа?